– Не карму, а ауру. И я устала от того, что ты держишь меня за ребенка. Что бы я ни натворила, это мое дело, – огрызнулась я. Неожиданно даже для самой себя, если быть честной. Я договорила и посмотрела на Пашку исподлобья. Павел замолчал, и на несколько минут в комнате воцарилась гнетущая тишина, в ходе которой я имела возможность убедиться, насколько «своими» мы стали в этой квартире за столь короткое время. Мы ругались. Все, кто тут жил, постоянно ругались. Даже сейчас помимо нас в квартире ругалось еще несколько людей, их возмущенные голоса, приглушенные стенами, разносились, как из-под воды. Где-то громко работал телевизор, и репортеры пытались перекричать нас. Наши возгласы и ругань были симфонией, и если бы кто-то отбивал ритм, нас можно было бы записывать для последующей перепродажи. Музыкальный хит года.
– Твое дело? Ты так считаешь? – процедил он, и голос его стал ядовитым. – Только это не совсем так, потому что ты не одна живешь. Ты что-то натворишь, а отвечать за это ты не готова. Ты просто не думаешь о последствиях, а отвечать придется мне.
– Это еще почему? – возмутилась я.
– Потому что ты теперь, получается, будешь сидеть без работы. И без денег. И как ты собираешься теперь решить эту проблему? Ты лишилась единственного реального источника дохода. Никто тебя никуда не берет. А теперь уж точно не возьмут, пиши резюме на секретаря, печатать без ошибок ты хотя бы умеешь.
– Никто никуда не возьмет? А ты уверен? Не волнуйся, не пропаду. Паша, меня не берут туда, куда я хочу идти. Есть масса мест, куда я не хочу идти, но, если придется, пойду. Журналы для домохозяек, интернет-издания – я туда пока что даже не пробовалась. А ты меня уже хоронишь.
– Да, тебя возьмут. И там тоже устроишь какой-нибудь номер, – язвительно добавил он. – Просто потому что ты такой человек, ты не можешь жить спокойно. Не можешь, как все. Тебе обязательно надо устроить какой-нибудь беспредел. Ты не сработаешься ни с кем даже в журнале для малышей, выдашь им какую-нибудь статью про воспитание детей в гомосексуальных парах.
– Ты что же, только из-за денег так переживаешь? – я сощурилась. – Или я тебя разочаровала в целом? Тебя послушать – так я полное исчадие ада. Что ж ты со мной время-то теряешь, такой молодой и красивый.
– Василиса! Ты не понимаешь, я же хочу добра! – Павел подался было ко мне, но я ловко перескочила с одного края матраса на другой и подлетела к двери. Трусы и платье уже по-тихому перекочевали на мои плечи.
– Не нужно мне твоего добра. Не хочу я такого, – я фыркнула и выскочила за дверь.