— Ну сто, Иван, разливай, — Семён поставил две алюминиевые кружки на оленью шкуру. — Как чувствовал, взял запасную. Ох и попируем же сегодня! Давно водка не пил, только брага иногда перепадал. Колхоз сапсем плохо, деньги не платят. Получаю только аванс на продукты, дают, чтобы Семён с голоду не помер. Нет, в тайге жить лучше.
Выпив, он сразу опьянел и разговорился. Из него полезло всё, что накопилось за долгие годы.
— На войну, однако, идти хотел, не взяли: военкомат сказал — ты нужен в тылу. Вот, видишь, я добываю пушнину, колхоз сдаю да зэков в тайге ловлю. Ой, какие хитрые встречаются, однако, настоящие бандиты. Один в меня нож бросил, я успел отскочить, а всё равно в руку попал. Хорошо — мы вдвоем с Василием были, повязали его по рукам и ногам и привезли в лагерь. За зэка обещали давать денег, да начальник обманул. Принёс нам по буханке хлеба, да ещё пригрозил.
Сказал, если будем шуметь или кому-нибудь расскажем об этой тайне, заберёт нас в лагерь. Туда я не хочу, поэтому никому и никогда об этом не говорил. Ты первый, кому я доверил такую большую тайну. Шибко ты мне понравился — ты учёный человек. Не то, что я: два класса закончил.
Он ещё рассказывал, как охотится на соболей, сколько у него капканов и как хитро он их ставит, чтобы провести этого умного зверька, а потом неожиданно заговорил о побеге Жеки. Было видно, что он всё время думал о словах Ивана, но не мог определиться и вот сейчас, наконец, решился.
— Поможем твоему другу бежать из лагеря, — сказал он заплетающимся языком. — Моих оленей никто не догонит, однако.
В тайге стояла сказочная тишина. Скрипел снег под нартами, да иногда доносилось тяжёлое дыхание оленей. В долинах рек, не шелохнувшись, красовались заснеженные лиственницы, на склонах гор виднелся придавленный снегом зелёный стланик.
Ехали через горные перевалы, по замерзшим ручьям и рекам. Семён был опытным каюром, знавшим тайгу и своих оленей. Где можно было, он спрямлял дорогу, и тогда они забирались в горы. Перед подъемом охотник всегда соскакивал с нарт и бежал рядом. Вначале Иван думал, что он разминает одеревеневшие от долгого сидения мышцы, потом сообразил — бережёт своих оленей. Глядя на него, он стал делать так же.
Восемь оленей тянули двое лёгких, связанных друг с другом нарт. В одних они сидели с Семёном, во-вторых, — лежали продукты и нехитрое охотничье снаряжение. Запасные нарты предназначались для мяса сохатого, которого тот рассчитывал завалить на охоте. Сейчас они пришлись как нельзя кстати. Иван предложил разделить оленей и четырёх поставить во вторые нарты, которыми сам хотел управлять, но сославшись на его неопытность, Семён отказался.