— Привет. Расскажи мне, как у нас дела. Вроде бы стало полегче?
— Да не беспокойся. Всё хорошо.
— Лаонок, не беси меня! Ты повторил слово в слово то, что сказал дядя Штерн.
— Ну, он прав.
— Рассказывай.
— Ну, то что у тебя под боком было — ты и так в курсе. Дядя Штерн более чем доволен твоим Рылем. Он придумал классный план. Он реализовал классный план!
— Скажи мне то, чего я не знаю.
— Твой парень был у твоего отца.
— Тоже в курсе. Я объясняла ему, как туда добраться.
— Тогда ты и в курсе того, что она там делал?
— Нет. Мне не говорят.
— О, тогда я буду первым. Твой парень создал новый тип деловых переговоров. И это, даже на мой взгляд, мощно! Дядя Фюрст был в первых рядах и с его слов, многое смог подчерпнуть.
— Лаонок, не томи.
— В общем дело было так. Он входит в приёмную, спрашивает у охранника, кого он охраняет и сходу лупит его по башке. Чего он у тебя такое с собой носит?
— Я точно не понимаю. Называется «чак-чаки» или как-то похоже. Две палки, соединённые цепью.
— Классно! Надо себе такие же заказать. В общем, охранник в отрубе. Дальше твой забирается в его штурмовой скаф и идёт в переговорку, где уже додавливали твоего отца. Я это точно знаю, тот бы продержался не долго. И там он мутузит этих надутых высококлассных специалистов руками, ногами и своим дикарским оружием из двух палок. Те выли, ныли, рыдали и как твой парень сказал, «умылись кровью». Он у тебя очень образно умеет выражаться.
— Нун-чаки
— Как ты меня назвала?
— Я вспомнила. Это оружие называется нун-чаки.
— А, хорошо. Так вот, он их бил вдоль, поперёк и по диагонали. А потом заставил подписать отказ от всех претензий и подписаться под кабальным долгом. А потом дядя Фюрст их всю ночь допрашивал, выбивая информацию. Наши там менялись один за другим, проверяя информацию. В общем тут мы тоже отбились.
— А на складах как? Там вроде наёмники бегали?
— На складах тоже всё отлично. Подкрепление дяди Штерна таки нашло боевиков и навело на них наших наёмников. А потом был чистый аттракцион.
— Какой ещё аттракцион?
— Ты в курсе, что твой Рыль предложил дяде Штерну продавать билеты на мордобой профсоюзных работников. По десять кредитов с носа и можно было их целый час бить.
— Не в курсе, но на него это похоже. В его духе.
— Много денег не подняли, но, когда дядя Штерн объявил о скидке до пяти кредитов за час, профсоюзные сдались. Не выдержали. Я такого массового разочарования на станции не видел никогда! Говорят, школьники выпускного класса сбросились и набили морду завскладом в школе. Он тоже в профсоюзе состоял, хотя в бузе и не принимал участия.