Каменка,
12 августа 1877 г.
Вы совершенно правы, Надежда Филаретовна, говоря, что есть случаи в жизни, когда нужно крепиться, терпеть и искусственно создавать себе хотя бы тень благополучия. Что-нибудь одно: или живи с людьми и тогда знай, что ты обречен на всякого рода невзгоды, или беги куда-нибудь подальше и изолируй себя, по возможности, от всяких случайных встреч и отношений, по большей части приносящих горе и тоску. Я всегда мечтал работать, пока есть силы, и потом, когда приду к убеждению, что на своем пути дальше идти не могу, скрыться куда-нибудь и издали, в щелочку смотреть, как люди копошатся в своем муравейнике. Мысль о том, что я когда-нибудь сойду со сцены и предамся тихой, созерцательной жизни в отдаленном уголке, была для меня большим утешением и целью. Теперь я лишил себя надежды на эту последнюю пристань, и, может быть, сознание того, что смысл моей упорной и неустанной работы утрачен, всего более содействовал тому скверному нравственному состоянию, в котором я находился до отъезда из Москвы. Новая связь приковывает меня теперь навсегда к арене жизни, - убежать нельзя! Остается, как Вы говорите, махнуть рукой и постараться быть искусственно счастливым. Знаете, что мне подбавило бодрости и готовности побороть злую долю? Это - та мысль, что в теперешнее время, когда будущность целой страны стоит на карте и каждый день сиротеет и обращается в нищенство множество семейств, совестно погружаться по горло в свои частные мелкие делишки. Совестно проливать слезы о себе, когда текут в стране потоки крови ради общего дела.
Меня весьма тронула Ваша симпатия к тем милым людям, среди которых я живу. Я могу сказать про них без преувеличения, что они принадлежат к небольшому числу самых лучших людей на свете. Между прочим, сестра моя вместе с своим мужем составляют живое опровержение того мнения, что безусловно счастливых браков нет. Они уже семнадцать лет живут в таком абсолютном единении двух душ, что между ними разлад немыслим даже в мелочах. Сначала они любили друг друга не сознательно, вследствие инстинктивного взаимного влечения. Теперь их супружеская любовь есть плод сознания, что каждый из двух может служить лучшим украшением человеческой расы. Их счастье до того совершенно, что иногда делается страшно за них. А что, если судьба приготовит им один из тех сюрпризов, которые иногда падают, как снег на голову, в виде болезни, смерти и т. п.? Как бы то ни было, но созерцание этого ничем не нарушаемого и прочного (насколько вообще может быть прочно все земное) счастья весьма благотворно действует на человека, недовольного жизнью. Что касается моих двух младших братьев, то они выросли на моих глазах и отчасти под моим надзором (наша мать умерла, когда они были еще совсем маленькие), и я их люблю самой нежной отеческой любовью. Они близнецы, впрочем нисколько не похожие друг на друга ни в физическом, ни в моральном отношении. Общего между ними только то, что оба очень добры, оба умны и оба мне отплачивают за мою любовь такою же безграничною любовью. Но как странно судьба нас всех разбросала! Мы сходимся только изредка и случайно. Живем в разных городах, деятельности наши не имеют ничего общего между собою. Зато как отрадны бывают дни, когда мы не надолго сходимся все вместе!