– Скажи-ка, Жнец, ты развлекался с моим младшим братцем? Поэтому он так тебя обожал? – спрашивает у меня тем временем Тарсус, откидывая со лба надушенные локоны: он единственный из скелетов не потрудился обрить голову налысо. – Так ты не первый бык, вспахавший это поле, если ты понимаешь, о чем я! – подмигивает мне он, но я даже не поворачиваю голову в его сторону.
– Он правша или левша? – окликает Кассия Лилат.
– Правша, – отвечает Кассий.
– Поллукс, жгут! – командует Лилат.
До меня наконец доходит, что они собираются делать, от ужаса кровь стынет в жилах. Такое ощущение, что все это происходит не со мной. Даже когда резиновый жгут перетягивает мне правое предплечье и кончики пальцев начинает покалывать, а потом рука немеет.
И тут я слышу шаги моего врага.
Стук каблуков его черных сапог.
Едва заметно меняется поведение всех присутствующих.
Это страх.
Скелеты расступаются и с почтением смотрят, как хозяин входит из главного коридора в ангар, окруженный десятком бритоголовых золотых охранников огромного роста. Все они ростом с Виктру. Золотые черепа скалятся на их воротниках и рукоятях лезвий. На шее висят ожерелья из фаланг пальцев убитых врагов. Это кости Лорна, Фичнера, моих упырей. Вот так в наши дни выглядят профессиональные убийцы: от них за версту веет высокомерием. В их жестоких взглядах, обращенных на меня, не ненависть, а полное отсутствие эмпатии.
Я сказал Шакалу, что не испытываю к нему ненависти, но это неправда. Она поглощает меня, когда ко мне по палубе шагает человек, убивший моего дядю из того самого пистолета, который висит у него на поясе в магнитной кобуре. На нем золотые доспехи с изображением рычащих львов, по бокам украшенные человеческими ребрами. Они покрыты символами, которые я не могу разобрать. Волосы Шакала гладко зачесаны на косой пробор. В руке он с бешеной скоростью крутит серебряный стилус. Антония делает шаг в его сторону, но замирает, поняв, что он направляется не к ней, а к Севро.
– Отлично, кости целы, – произносит он, внимательно осмотрев окровавленное тело. – Здравствуй, Виргиния. Ничего мне не хочешь сказать? – поворачивается он к стоящей на коленях сестре.
– А что тут скажешь? – произносит она сквозь зубы. – О чем говорить с монстром?
Шакал хмыкает и берет ее за подбородок, и я вижу, как рука Кассия тут же ложится на рукоять лезвия. Лилат и скелеты выпотрошат его, он и достать клинок не успеет.
– Мы с тобой вдвоем против целого мира, – тихо говорит Шакал. – Помнишь? Ты так говорила мне раньше…
– Нет, не помню.
– Мы были еще детьми. Мама только что умерла. Я рыдал и не мог остановиться, и ты сказала, что никогда меня не бросишь. А потом Клавдий стал звать тебя с собой то туда, то сюда, и ты забыла про меня. А я оставался один в огромном старом доме и плакал, поскольку уже тогда понял, что у меня не осталось никого. – Он щелкает ее по носу. – Следующие несколько часов покажут, что ты за человек, сестренка! Мне не терпится узнать, какая ты на самом деле!