Захватить ее не представлялось никакой возможности. Со дня поступления в распоряжение милиционеров она не покидала территорию заставы, лишь ночью по нескольку раз меняла позиции. Можно было попробовать уничтожить ее вместе с расчетом, однако днем, подставив себя под перекрестный огонь сразу двух постов, выполнить подобную акцию без больших потерь было невозможно. Ночью же проклятая зушка находилась под прикрытием огромной маскировочной сети. Нет гарантии, что стрелок поразит цель с первого выстрела, когда даже контуры интересующего объекта не просматриваются сквозь масксеть. Рисковать надо разумно.
Поздним вечером в знакомой комнате за зелеными занавесками беседовали Акрам и Хафиза.
– Что мы имеем в активе? – словно обращаясь к самому себе, спросил Акрам и сам же ответил на вопрос. – Сожгли один бронетранспортер, расстреляли подполковника и троих бойцов, да одного удалось взять в плен. Прямо скажем, негусто.
– Нельзя сбрасывать со счетов пять захваченных автоматов. Через Косихина, в принципе даром, добыли десяток гранат, почти полторы тысячи патронов, осветительные ракеты, – робко напомнила Хафиза.
– Э-э! – раздраженно бросил Акрам. – Стрелковое оружие для нас не проблема. Зенитку бы захватить… – мечтательно произнес он.
– Кусок не по нашим зубам, – возразила ему Хафиза. – Ее даже взорвать невозможно. Солдаты от машины ни на шаг не отходят. Водитель – в кабине, расчет – всегда начеку в кузове. Незаметно мину не поставить.
– Сам вижу, не слепой.
Акрам потер виски указательными пальцами и задумался.
Затем, как о чем-то уже решенном и не подлежащем обсуждению, сообщил:
– Нам остается один объект – «Малыш». Русские правильно говорят, что на безрыбье и рак – рыба. Твой Косихин справится?
Хафиза улыбнулась, показав ровную полоску ослепительно белых зубов.
– Деваться ему некуда. Он очень любит жизнь и деньги.
На Станцию накатывалось лето. Высохли лужи, обнажив причудливые гребни затвердевшей грязи, оставленные колесами машин. За одну ночь распустилась «зеленка». Молодые клейкие листочки источали дурманящий горьковатый запах и навевали мысли о далеком доме: как оно там, в Сибири?
Через три дня из Новосибирска, на смену им, отстоявшим сорокапятисуточную вахту, отправится новый отряд милиции. А спустя трое суток поезд увезет их в Сибирь, где войны нет и в помине, где по ночам не грохочут выстрелы. И только телевизионные экраны будут напоминать им о тревожных днях и ночах, проведенных на странной войне без четко очерченной линии фронта.
Солнце клонилось к западу, когда Косихин со всеми мерами предосторожности занырнул в киоск Хафизы.