— Но что я тут буду делать без тебя?!
— Ну… Пообщайся с моей соседкой. Уж не знаю почему, но она на каникулы остается здесь. Подружишься, может она перестанет отравлять мне жизнь, когда у нее плохое настроение.
— Знаешь, она некоммуникабельная, — заметил Семен.
Да, да! Скелет тоже читает мои земные книжки.
— Вот и наставь ее на путь истинный, исправь положение. Бросать даму в беде — неблагородно. — И выбежала прочь попрощавшись.
У портала Алея и Милана уже взволнованно переминались с ноги на ногу. Да и я нервничала: как к ним отнесутся мои родители?
— Ирина, ты переговорила с домашними о гостях? — полюбопытствовала Добракович, прежде чем открыть портал.
— Конечно, как вы и сказали, написала в очередном письме. Они ждут.
— Тогда соблюдайте правила и удачи, — махнула женщина в сторону портала.
И мы отправились.
В квартире нас уже поджидали мама и папа, несмотря на то, что за окном был день. Они, видимо, отпросились с работы.
— Привет, мам, пап, — произнесла я, когда мы выпали в гостиной. — Это мои подруги: Милана и Алея.
Тишина, которая стояла в комнате, меня сильно смущала, пока родители во все глаза смотрели на крупную орчанку с немного выпирающими нижними клыками и на недовольно шипящих змей наги.
— Мам! Пап!
Родители словно очнулись и попробовали улыбнуться.
— Добро пожаловать к нам в гости. Надеемся, вам у нас понравится, — выпалила мама. — Пойдемте за стол, я столько всего наготовила.
— Вы едите ту же пищу? — неуверенно поинтересовался папа.
Я закивала, и родители с облегчением направились накрывать на стол.
— Ну как все прошло? — шепнула Милана.
— Нормально, — кивнула я и потащила девочек показывать им спальню. В моей комнате места было достаточно, и родители втиснули сюда еще две кровати, а шкаф и так у меня довольно вместительный.
— У вас такие маленькие жилища, — пробормотала Алея.
— Зато вместе веселее, — воскликнула Милана и прилипла к окну.
Ее примеру последовала и орчанка. Подруги, пока я разбирала вещи, рассматривали с неуемным интересом дома, людей, машины. То, что для меня было обыденностью, для них оказалось неведомым миром. То же самое повторилось и во время обеда. Каждое блюдо — диковина.
Пока девочки наслаждались трапезой, мои родители старались расспросить их поподробнее об институте, и мы осторожно, на грани дозволенного, приоткрывали завесу над магией.
Я же находилась дома, по которому так долго скучала, смотрела и слушала родителей, которых давно не видела. Каждое слово, каждый жест находил отклик в душе. Когда жила с ними, все это не ценила.
Первые слова гостий, когда мы зашли в мою комнату, были: «Ты должна показать нам свой мир!»