– Репутация! – воскликнула она. – Вот теперь ты вспомнил о моей репутации! А почему же ты не подумал о моей репутации, когда нанимал этого жуткого Джамбо, чтобы…
Потеряв надежду, Перри воздел руки:
– Очень хорошо. Я сделаю все, как ты хочешь. Видит Бог, я отказываюсь от любых претензий!
– Но я, – послышался новый голос, – не отказываюсь!
Перри и Бетти вздрогнули, и она приложила руку к сердцу:
– Господи, это еще кто?
– Это я, – отозвалась половина верблюда.
Перри молниеносно стащил верблюжью шкуру, и перед ними возник неряшливый, нетвердо стоявший на ногах субъект; костюм его вымок от пота, а рука крепко сжимала почти пустую бутылку.
– О, – воскликнула Бетти, – ты притащил его сюда, чтобы шантажировать меня! Ты же говорил, что он глухонемой, – что за ужасная рожа!
Удовлетворенно вздохнув, половина верблюда уселась на стул.
– Не стоит говорить об мне подобным образом, леди. Я – не рожа. Я ваш муж.
– Муж?
Этот возглас вырвался одновременно и у Перри, и у Бетти.
– Ну да, конечно. Я для вас такой же муж, как и этот парень. Вас женили не на передней половине верблюда. Вас женили на верблюде целиком. Да вон и на пальце у вас мое кольцо!
Взвизгнув, она стянула с пальца кольцо и изо всех сил швырнула его на пол.
– О чем это ты? – озадаченно спросил Перри.
– Вам придется договориться со мной, да так, чтобы я остался доволен. Если у вас не получится, имейте в виду, что у меня такие же права на нее, как и у вас!
– Это двоемужество, – сказал Перри, развернувшись к Бетти.
И вот для Перри наступил решающий момент – момент, когда он решил поставить на карту все. Он встал, посмотрел сначала на ослабевшую Бетти, сраженную этим новым обстоятельством, затем на таксиста, неуверенно, но с угрозой покачивавшегося на стуле из стороны в сторону.
– Очень хорошо, – медленно произнес Перри, обращаясь к индивидууму, – бери ее. Бетти, что касается меня, то я смогу доказать тебе, что наша свадьба произошла по чистой случайности. Я при свидетелях откажусь от любых своих прав на тебя в качестве моей жены и передам тебя человеку, чье кольцо ты носишь, твоему законному супругу.
В наступившей тишине на него смотрели две пары глаз, в которых читался ужас.
– Прощай, Бетти, – отрывисто произнес он. – Не забывай меня теперь, когда ты обрела счастье. Утренним поездом я уезжаю далеко, на Восток. Вспоминай только хорошее, Бетти.
Бросив на них прощальный взор, он отвернулся, повесил голову на грудь и взялся за дверную ручку.
– Прощай, – повторил он. И повернул ручку двери.
Но, как только раздался скрип двери, и змеи, и шелк, и рыжие косы стремительно бросились к нему.