— Что тебе налить? — спросила она.
В душе у Мишеля вдруг прорвалась горькая обида и досада за проигранный матч. Все вокруг веселились, и никому не было дела до его поражения. Клер? Ей, кажется, нужно от него только одно…
— Мне, пожалуйста, чего-нибудь покрепче, — попросил он, — например, русской водки.
Клер сразу же изменилась в лице. Глаза ее сами собой сузились, как у рыси.
— И давно ты увлекаешься русскими напитками? — как бы между прочим поинтересовалась она.
— Нет, не очень, — охотно ответил Мишель.
— Ну тогда наливай их себе сам! — вдруг вспыхнула Клер и гарцующей походкой прошла в сторону кухни.
Следом за ней выбежала встревоженная Мари.
Мишель встал, подошел к строю бутылок, выбрал бренди и плеснул себе в золотистую коньячную рюмку. Водки среди выставленных напитков он не нашел.
Мишелю ужасно хотелось напиться. Вопреки всем правилам этикета, он опрокинул бренди прямо себе в глотку, после чего налил еще одну рюмку и еще одну… Последнюю он взял в ладонь и принялся покачивать в руке, чтобы напитку передалось тепло.
Заиграла медленная музыка, пел Джо Дассен, которого хозяйка дома просто обожала. Мишель уже почти уснул, не выпуская из рук рюмку с бренди, как вдруг почувствовал, что чьи-то настойчивые пальцы пытаются эту рюмку у него отнять. Он приоткрыл глаза. В комнате был интимный полумрак, тут и там покачивались танцующие пары. Они почти не танцевали, просто прижимались друг к другу, пользуясь поводом, чтобы заняться легкой любовной игрой. Мишель даже не увидел Клер — он почувствовал ее, ноздри ему защекотал экзотический запах ее духов.
— Пойдем танцевать… — почти беззвучно шепнула она. — Ведь ты на меня не сердишься?
Мишель оставил ее вопрос без ответа, но, тем не менее, подчинился. Они встали, и Клер за руку провела его поближе к двери, ведущей на открытую террасу. Там она остановилась, завела обе его руки себе за спину и закинула свои тонкие руки ему на шею. В этот момент музыка закончилась. Некоторые пары разомкнули объятия и поменялись партнерами, но Клер держала Мишеля мертвой хваткой, пока Джо Дассен не запел новую медленную песню. Мишелю ничего не оставалось, как продолжать танец, ощущая под ладонями гладкую мускулистую спину Клер. «Спина, достойная хорошей спортсменки», — усмехнулся он про себя. Когда-то Клер ему нравилась, умело бередила в нем мужской интерес, но, познакомившись с нею поближе, он понял, что души их существуют как будто на разных полюсах, далеко, невыразимо далеко друг от друга. Даже когда он занимался с ней любовью, проникал глубоко в ее тело, сливался с ней в одно целое, они ни на миллиметр не приближались друг к другу. Почему-то сама Клер этого не поняла. А может, она просто не привыкла задумываться над такими вещами.