Аркадий молча кивнул.
Ольга смолола в старинной ручной кофемолке кофейные зерна и поставила на огонь джезву с кофе. При этом ей сразу вспомнился Мишель. «Как он там? — подумала она. — Если бы он только знал, чем я тут занимаюсь…» Когда кофе был готов, Ольга разлила его по изящным фарфоровым чашкам и села напротив хмурого и надутого Аркадия.
— Тебе сахар нужен? — спросила она.
— Нет, — буркнул он.
— Тогда перейдем к делу. У нас в серванте хранилось старинное колье. Бабушка Капитолина, если ты ее еще помнишь, — с нажимом добавила Ольга, — незадолго до смерти рассказала мне, что оно передавалось в нашей семье по женской линии с восемнадцатого века. Это очень дорогая, а для меня вообще бесценная вещь. Вот почему мне пришлось стать стервой и припереть тебя к стене…
— К какой еще стене? — не понял Аркадий.
— То есть прибегнуть к шантажу, — терпеливо разъяснила Ольга и отпила горячий несладкий кофе.
Аркадий посмотрел на нее исподлобья.
— Не брал я вашего колья, — сказал он, — чтоб мне сдохнуть, не брал.
— Но ты ведь был здесь в мое отсутствие, не так ли?
— Ну, был…
— С кем ты здесь был?
— С кем, с кем, с «телкой»…
Ольгу охватило отвращение. Выходит, что этот верзила водил в ее квартиру девиц и с ними…
— Вы спали на диване? — у Ольги сами собой скривились губы.
— Мы не спали! — обиделся Аркадий. — Чего я сюда, спать, что ли, ее приводил?
— Ладно, спали, не спали… Сколько раз ты притаскивал сюда девиц?
— Три раза. Но я приходил с одной и той же, — поспешно добавил он.
Как будто Ольгу интересовал его моральный облик!
— Кто она такая? Ты давно ее знаешь?
— Ну прям, давно. Познакомились на дискотеке в ДК ткацкой фабрики.
— И ты сразу притащил ее в нашу квартиру? — обреченно спросила Ольга.
— Ну да, я заранее прихватил ключ. Не на лавке же ее раскладывать. Я люблю, чтобы с комфортом…
Ольга гневно вскинула на него глаза.
— Пожалуйста, избавь меня от этих гнусных подробностей. Ты знаешь, где она живет?
— Ну, примерно знаю. В общаге она живет. Помнишь, на улице Шевченко корпуса ткацкой фабрики?
— Представь себе, не помню! — огрызнулась Ольга.
Она была страшно зла на Аркадия за беспардонное вторжение на ее суверенную территорию. При мысли о том, что какая-то юная блудливая ткачиха сидела на ее стульях, мылась в ее ванной, Ольге становилось тошно. И потом, почему Аркадий делал все это тайком, без ее ведома? Если уж он такой друг детства, пусть бы сказал, попросил… Мол, уступи мне на время квартиру, Оля. Мне негде встречаться с подругой. Неужели Ольга бы его не поняла? — она снова прищурилась на Аркадия.