— А ты что, хочешь, чтобы случилось? — вступил в разговор отец. — Ты хочешь, чтобы мы с мамой потеряли заработанные годами, бессонными ночами… интригами, в конце концов, насиженные места? Ты знаешь, что мама должна получить «профессора»? А мне осталось совсем недолго ждать, когда наш Муравьед отправится к праотцам… Ты понимаешь, что в такой ситуации достаточно маленькой искорки, вроде звонка из… сам знаешь, откуда… И все наши планы вспыхнут синим пламенем! — Валентин Григорьевич порывисто расчесывал перед зеркалом свою гордость — густую черную шевелюру. Синие глаза его нервно поблескивали.
У мамы что-то громко зашипело на кухне, и она, всплеснув руками, убежала.
Миша с понурым лицом уселся на пол. На двуспальной кровати сидеть не разрешалось, а больше в этой комнате сидеть было не на чем.
— Ты тоже считаешь ее порочной? — спросил он у отца.
— Ну зачем так грубо? К чему эти мещанские характеристики? — смягчился Валентин Григорьевич. — Обыкновенная «телка»… — он пожал плечами. — Я хочу, чтобы ты научился правильно понимать такие вещи. Я для чего выделял тебе деньги на личную жизнь? Чтобы ты не шлялся по чердакам и не «трахался» в парках по скамейкам. Я же не дурак, я прекрасно понимаю, что в твоем возрасте это необходимо. Да и не только в твоем… — поспешно поправился он и стал надевать серый вельветовый пиджак.
— Мне кажется, у нас с ней была любовь… — неуверенно пробасил Миша и обхватил голову руками. — Я даже скучаю по ней… Тем более она попала в больницу. Я должен хотя бы ее проведать…
— Ни в коем случае! — взвизгнул доцент. — Ни в коем случае! Именно поэтому я тебе рассказал. Боялся, что узнаешь от посторонних и тут же побежишь. — Валентин Григорьевич стал нервно расхаживать по комнате. — Вот, пожалуйста! — выкрикивал он. — Вот тебе случай показать себя мужчиной! Надо научиться вырывать их из сердца, понял? С мясом вырывать! — он ущипнул себя за грудь, как будто хотел продемонстрировать, как вырывает оттуда кусок.
На его крики с кухни снова прибежала Вера Антоновна.
— Ну не волнуйся, Валик, тебе вредно так волноваться! — запричитала она, поглаживая мужа по спине.
Возможно, она не слышала, о чем кричал отец семейства. А может, и слышала — просто для нее не было секретом существование в его жизни «телок», которых надо «вырывать с мясом». Главное, чтобы у мужа не повышался адреналин.
Левин-младший поднялся с голубого ковра и понуро побрел в свою комнату.
— Так ты понял меня? — прозвучал ему вслед строгий голос отца.
— Понял… — проворчал в ответ Миша.
Вернувшись в комнату, он включил на полную громкость «Лед-Зепеллин» и повалился вниз лицом на диван.