Итак, все условности были соблюдены. Мишель взял Ольгу под руку, ввел ее в зал и усадил за столик, покрытый бледно-желтой скатертью. Не успели они устроиться, как корабль загудел и стал отчаливать от берега. Через минуту он уже вырулил на середину реки и медленно поплыл вниз по течению. Ольга впервые смотрела на набережные с такого ракурса. Первые минут пять она крутила головой то в одну сторону, то в другую, стараясь успеть осмотреть оба берега. Но потом к их столику подошел усатый импозантный официант, предложил сразу по бокалу легкого вина и спросил, что бы они хотели заказать.
— Что ты будешь? — спросил Ольгу Мишель.
— Чего я не люблю, я уже сказала, а в остальном полагаюсь на твой вкус, — эту фразу она слышала в каком-то фильме.
— Прекрасно, — Мишель придвинул к себе поближе меню, бегло изучил его и начал диктовать официанту заказ:
— Устрицы и острый сыр. К ним бутылочку Шабли… — он уверенно и со знанием дела называл блюда, что-то уточнял, а Ольга потягивала прохладное вино и рассеянно смотрела сквозь стеклянные стены на проплывающие берега.
«Неужели все это происходит со мной? — думала она. — Я плыву по Сене, пью настоящее французское вино в обществе настоящего француза?»
Очень скоро принесли закуски — устриц и сыр.
— Слушай, — сказала Ольга, взглянув на двустворчатые ракушки, — вид у них какой-то несъедобный. Они вареные или жареные?
Мишель искренне рассмеялся.
— Да нет же, они сырые, — и он взял в руки одну раскрытую ракушку. — Поливаешь ее лимонным соком, посыпаешь солью и, пока она пищит…
— Пищит? — с ужасом переспросила Ольга. — Она что, живая?!
Мишель положил устрицу обратно на тарелку.
— Ну да, конечно… Свежевыловленная… Тебя это смущает?
Ольгу охватили противоречивые чувства. С одной стороны, ей было неловко, что она отказывается есть такое дорогое блюдо, а с другой стороны — до отвращения противно. Ее с детства посещали мысли об ужасной судьбе невинно убиенных животных, а тут — поедать нечто живьем и слушать при этом, как оно пищит…
— Извини, — сказала она, решив честно признаться, — но я, к сожалению, не смогу их съесть.
Мишель покачал головой.
— Н-да… Ты действительно совсем не такая… Как будто из другого мира. Но что же ты тогда будешь есть?
Ольга положила себе на тарелку тоненький кусочек сыра.
— Не беспокойся, — сказала она, — я очень люблю сыр.
— Нет, так дело не пойдет. Я собрался поразить твое воображение кулинарными изысками, а ты от всего отказываешься. Но я не сдамся.
Мишель подозвал усатого официанта и пошептал ему что-то на ухо. Тот с улыбкой кивнул.