— А разве они того не стоят?
Ольга потупилась. Она не знала, что ему ответить.
— Просто мне немного неловко, — сказала, наконец, она, — мне неловко, что ты тратишь на меня так много денег.
Мишель чуть не подскочил на стуле.
— Много?! — воскликнул он. — Да ты просто не знаешь, что такое много! Я бы потратил на тебя в десять, в сто раз больше, — правда, ты этого стоишь… Но разве в деньгах дело? — он взял в руки клетчатую салфетку и принялся сооружать из нее нечто вроде цветка или летательного аппарата. — Когда я увидел тебя в библиотеке, я подумал, что ты похожа на принцессу крови. Такая у тебя гордая осанка, такие глубокие глаза… Как будто ты росла среди слуг, которые, как тени, бродили по твоему дворцу среди цветов и фонтанов. Конечно, я знал, что принцессы не приходят в библиотеку Женевьевы за книгами о виноделии, но для меня это было неважно. Я подумал, что дело, наверное, в том, что ты Сама еще не знаешь, что на самом деле ты принцесса. И я должен был обязательно тебе это объяснить…
Ольга сидела, закрыв глаза руками, и качала головой. Она опять не могла понять, шутит он или говорит серьезно.
— Господи, Мишель… Ну перестань же… — попросила она, не в силах вынести такого шквала комплиментов.
— Почему ты обрываешь меня? — обиделся Мишель. — Почему ты не даешь мне высказать любимой девушке все, что у меня накопилось? В конце концов, сегодня день св. Иоанна, праздник влюбленных…
— А точнее, свободной любви, — усмехнулась Ольга, вспомнив слова Елены Николаевны Скляр.
— Откуда в тебе столько цинизма? Может быть, тебе не понравился обед?
— Да нет, спасибо, все было здорово. Только, наверное, нам уже пора ехать.
Мишель скомкал салфетку и пружинисто поднялся.
— Что-то мы действительно засиделись, — сказал он. — Лаванда уже, наверное, вся завяла… Я должен позвонить Патрику, мы собирались завтра устраивать теннисный матч. Придется перенести.
— Ну вот видишь, — с досадой сказала Ольга и вспомнила про Красную Шапочку в шортах.
Хозяин кафе завел их в небольшую комнату с кружевными занавесками, где стоял старомодный диванчик на резных ножках, два кресла и журнальный столик с телефоном. На столике лежала толстенная телефонная книга Парижа и предместий. И вдруг Ольгу осенило.
— А что, если позвонить какому-нибудь Тибо, живущему в Париже?
Ольга стала быстро листать книгу, пока не дошла до знакомой короткой фамилии. Так, Тибо…
— Да тут их двадцать пять человек!
— Ага, значит, по двадцать секунд на звонок… «Вы не состоите в родстве с виноделом Жозефом-Луи Тибо?» — «Нет». Умножаем… Делим… Итого: восемь минут двадцать секунд. Давай сюда трубку.