— Где?
— Новая Одесса. Мы с ребятами её так называли. И семью Розы Гольдман я хорошо знаю. А папашу её, Марка Ароновича, по-моему, вся Новодесса знает.
— А что же вы тогда не общаетесь?
— Да ну их! Та ещё семейка, между нами.
— Что с ними не так?
— Жадные они. Знаешь анекдот как Алёша за Лёвой домой зашёл?
— Поконкретнее, пожалуйста.
— В общем, заходит Алёша, говорит: 'А Лёва выйдет?'. А лёвина мама ему: 'Лёва обедает. Ты, наверное, тоже голодный?' Алёша кивает. 'Ну тогда тоже иди домой, пообедай'. Понимаешь?
— Что-то не очень смешно.
— Вот и я не могла понять, что же здесь смешного. Это прямо про Гольдманов. И во всём они такие. Любого за копейку продадут. И Роза такая. Ты вот знаешь, что она в первый же день телеграмму домой отправила?
Я помотал головой.
— Конечно. Она же не сказала никому, тихушница. Я сама случайно узнала — видела её на почте.
— А ты? Ты бы тоже не сказала, если бы я не спросил?
— Не сказала. Я писала не домой, а руководству института. Описала ситуацию, рассказала где находится доктор Семёнов. Согласись, это секретная информация.
— Вот вы, женщины, народ! Только повод дай, кости друг другу до сахарной белизны перемоете.
Я замер.
— Слева по курсу метрах в двадцати пятиметровая красноголовка. Надо брать, а то нас не поймут.
— Ты откуда знаешь?
— Чувствую.
Последние полчаса я поддерживал разговор, находясь в 'боевом трансе'. Настолько уже привык, что даже песню в голове включать не надо было. Она появлялась просто по желанию и тут же затихала, сливаясь с вибрациями окружающей природы. И сейчас я почувствовал греющуюся на дереве красноголовку.
— Что значит 'чувствую'? Как ты её можешь чувствовать?
— Да вон, видно её. Посмотри на том дереве с пятнистым стволом.
— Это травовидный платан. У него, кстати, орехи вкусные.
— Вот и наберём, когда змею добудем.
— Не наберём. Не сезон. За ними надо в восьмой или девятый месяц ходить.
— Всё. Дальше тихо.
Я заглушил машину, взял Ремингтон и медленно, стараясь не шуметь, пошёл к платану. На его ветвях, развалившись под солнцем грелась красноголовка. Она давно нас заметила и собиралась сбежать. Я начал внушать ей, что мы не опасны, мы просто идём по своим делам, и вообще, её ещё не заметили. Одновременно я, стараясь не делать резких движений, поднимал к плечу Ремингтон. Нашёл в прицел красную голову змеи, задержал дыхание и нажал спуск.
Прогремел выстрел и змея забилась в агонии. Крона платана зашумела, сверху посыпались сломанные ветви. Я поднял одну. Ветка была пустая внутри, её структура напоминала ствол одуванчика — полая трубка, наполненная белым соком. Действительно, травовидный…