Ни на ком из них — ни на принцессе, ни на эльфийских принцах — не было ошейников.
Всё-таки правда…
Стайл рванул было обратно к шатру, за мечом, намереваясь дорого продать свою жизнь тёмным ублюдкам, но не сумел даже двинуться с места. Ноги словно приросли к земле, тело сковало невидимыми путами.
— Я тебя никуда не отпускала, — укоризненно заметила Навиния, опуская ладонь.
— Довольно, — процедил Хьовфин. Он не пытался бежать: владыка эльфов явно умел проигрывать достойно. — Вы вырезали всех моих воинов во сне, как скот, а для нас устраиваете эффектное представление с этой пародией на политес? Не хватило простой резни, вознамерились потешить свой народ нашими мольбами о пощаде? Что ж, доставайте свои мечи, но имейте хоть каплю чести и избавьте нас перед казнью от вашей ложной любезности.
За спиной русоволосого колдуна тихо кашлянула девчонка-подросток в белых одеждах, со странным приспособлением на носу: словно соединили два увеличительных стекла в тёмных оправах. У Стайла возникло неприятное ощущение, что кашлем она пыталась замаскировать смех.
— Вырезали? — король-дроу вскинул бровь; он был совсем молод, немногим старше Стайла. — О, нет, Повелитель. Ваши воины не откликаются на зов вовсе не потому, что мертвы. Новая резня в наши планы не входила.
Хьовфин рассмеялся, высоко и холодно.
— И кого ты пытаешься обмануть, Альянэл из рода Бллойвуг, наследник Тэйранта Кровавого? Я не знаю, как вам удалось обойти нашу защиту и наших дозорных, не знаю, почему не вижу крови на ваших одеждах, но…
— Я никого не пытаюсь обмануть. Как не пытался мой отец. Но вам вот уже триста лет проще думать, что мы способны на один лишь обман. В отличие от вас, чистых и непогрешимых. — Венценосный дроу устало махнул рукой. — Лод, Восхт, покажите им.
Русоволосый колдун покорно воздел ладони к небу. Вместе с другим колдуном, державшимся чуть поодаль. Подчиняясь этому жесту, шатры и палатки вокруг вдруг взмыли в воздух, вырывая из земли колья и растяжки: ближайшие тридцать по меньшей мере.
И когда шатры открыли то, что скрывалось внутри, а сумрак рассеяло сияние непотушенных свечей — Стайл уставился на это с недоверием.
Они лежали неподвижно. Почти. Юноши и мужчины, люди и эльфы, одетые и нет. Кто-то — в постелях, кто-то — упав на землю. Чуть поодаль рыжели кудри избранницы тэльи Фрайндина, уронившей голову на стол. Кое-кто из людей был не один; на краешке сознания у Стайла некстати мелькнула возмущённая мысль, что он ведь предупреждал — никаких потаскух в его войске, особенно в резерве, которым он сам командует, особенно в почти священном походе…