Агеев услышал нервный, дерганый смех, а потом девчонка продолжила:
– А мне как-то вкололи, и вскочил вдруг фурункул на руке. Я к маме, а она, дурочка: ой, деточка, у тебя, может, аллергия какая! Давай мочалкой потрем. Она трет, а я под винтом, но она ничего не замечает. Трет и приговаривает: не волнуйся, деточка, щас пройдет.
И снова они засмеялись, довольные. А девчонка уже вошла в раж:
– Или вот еще. Прихожу и говорю: мам, есть хочу. Ну она мне супца, конечно, наливает, а я проглочу две-три ложки и понимаю, что все – не могу больше есть. Вот и говорю ей: ма, я щас спать лягу, устала что-то. Падаю на кровать и действительно откалываюсь с открытыми глазами. Сначала чудно, конечно, было, а потом узнала, что люди под винтом откалываются с открытыми глазами. И вот лежу я так с открытыми глазами, а мама мне: ты спишь? Сплю, говорю. А почему с открытыми глазами? Не знаю, говорю. Видать, в школе переутомилась. Ну она, конечно, верит мне, оставляет спать и уходит на работу.
«Идиоты какие-то, а не родители! – матюкнулся про себя Агеев. – Хотя, впрочем… Откуда матери этой соплячки, вкалывающей уборщицей на трех ставках и горбатящейся от зари до зари, знать про какие-то колеса, винты и морфы, если она продолжает примерять подростковые проблемы непутевой, но столь любимой доченьки на свое пионерское детство, когда никто не знал толком, что же это такое на самом деле – наркотик».
А паренек уже перехватил ее раж:
– Ты глюки-то ловила?
– Спрашиваешь!
– Какие?
– Да вроде бы самые разные. Но… в общем, в последнее время поперло то, чего боялась. Когда поняла, что меня менты засекли, а участковый, падла, пасти начал, тут такое началось… То опера с собаками за мной гонятся, то еще что-нибудь похуже. Не поверишь, спать иной раз боюсь.
– Спать боюсь… это еще по-божески, – вздохнул паренек. – А меня крысы преследовать стали. Идешь, а кругом крысы! Что ни шаг, то крыса. А потом, когда под винтом подсел на телегу,[9] стал, блин, как будто ученый… стал искать эффективный способ борьбы с наркоманией. И веришь, чуть крыша не съехала по этой теме. Так что крысы…
– А я когда проглотила десять колес, то думала, что просто откинусь. Передо мной вот такая спираль стала раскручиваться, и я врубилась: когда она пойдет в другую сторону, то сойдется в одну точку – и я в этот момент просто сдохну.
– Ишь ты! – цокнул языком паренек. – Это уже серьезно. Меня тоже как-то откачивали. Знакомый пришел – ты, говорит, лежишь как мертвый и весь зеленый. Не синий, понимаешь, а зеленый. Говорят, все покойники сначала зеленеют, а потом уже синеют. Ну тот знакомый меня откачал, так что выжил.