– Ну уж ты скажешь! – вконец обиделся Голованов.
– Так и скажу! – нахмурившись, пробурчал Грязнов. – Как и то скажу, что эту «Аризону» вонючую действительно щупать надо. И за сиськи ее подергать.
– И чем скорее, тем лучше.
– Хотелось бы, – согласился с Головановым Грязнов. – Однако не все то хорошо, что быстро делается. Можем и напортачить в «Аризоне».
– Ну и что ты предлагаешь?
– Думать надо, – пожал плечами Грязнов. – Возможно, что придется и с Меркурьевым посоветоваться.
Голованов переглянулся с Агеевым, и тот утвердительно кивнул. Генерал-майор полиции Меркурьев возглавлял Московское управление наркоконтроля, и если в «Аризоне» действительно балуются таблетками экстези, то его подчиненные не могли не знать этого, и естественно, что у них должен быть свой выход на этот ночной клуб.
И все-таки прежде всего надо было посоветоваться с Турецким – уж слишком личностным и щепетильным было это дело. Однако позвонить Турецкому Грязнов не успел – ожил мобильник Голованова, и по тому, как на его переносице сошлись брови, можно было догадаться, что этот телефонный звонок не самый приятный.
– Сева? Уже по тому, как Марина произнесла его имя, Голованов понял, что она едва сдерживается, чтобы не разрыдаться в телефонную трубку.
– Что? Случилось что?
– Да!
– Что? Ты можешь сказать?
– Нет! Лучше будет… Ты смог бы сейчас подъехать?
Голованов покосился на Грязнова с Агеевым, которые невольно прислушивались к его обрывочным фразам.
– Естественно, мог бы, но… Ты что, даже по телефону не можешь сказать?
– Да, да, да! – уже чуть ли не в истерическом припадке выкрикнула Марина. – Случилось!
– С сыном?
Судя по тому, как внезапно прекратились женские всхлипы, этот вопрос поставил Марину в тупик.
– Ну-у… не совсем. «Это уже малость легче».
Голованов почувствовал, как что-то очень жесткое и неприятно клейкое отпускает его сердце, и вдруг понял, что беда Марины Чудецкой – это и его личная беда. И расхлебывать ее, по-видимому, придется вместе. Причем даже не потому, что об этом попросила жена Турецкого, а потому… Впрочем, о чем это он?
– Что-то серьезное?
– Да, очень. Приезжай… если можешь. – И снова ее голос зазвенел на последней нотке отчаяния.
– Ты сейчас дома?
– На работе. Тебя ждать?
– Да.
Салон Марины Станиславовны Чудецкой начинался даже не с вешалки, как того требует всякий уважающий себя театр, и даже не от мраморных ступенек, на которые, казалось, ступить грешно было, а прямо от небольшой охраняемой стоянки, на которой скучали в ожидании своих хозяев и хозяек более десятка по-настоящему крутых иномарок.