Хотелось бы в это верить и Голованову, однако он уже не верил, как не верил и в то, что Вассал с Чудецким могли прямо из ночного клуба уехать к женщинам. Для любви у них был свой номер с двумя спальнями, к тому же Вассал был далеко не тем человеком, который повелся бы на то, чтобы тащиться ночью в чужом городе к каким-то шлюхам.
Теперь уже его не отпускал тревожно сосущий червяк надвигающейся беды.
С трудом перекантовавшись в номере до семи вечера, он уже самолично вышел в коридор и трижды стукнул кулаком в дверь номера.
Тишина!
Зато из своего закутка выглянула уже знакомая им дежурная по этажу:
– Вы в двести восьмой? Нету их. Не приходили еще.
Теперь уже у Голованова не оставалось и доли сомнения, что с сыном Марины произошло что-то непредвиденное. Впрочем, он уже догадывался, что именно. И от этой его догадки ему вдруг стало страшно.
Пройдя Афган и Чечню, он не понаслышке знал, что такое угодить в лапы озверевших душманов. Надо было что-то срочно предпринимать, но он не знал что.
И еще не знал, как посмотрит в глаза Марины, если вдруг… И от одной только этой мысли его начинал пробирать озноб.
В начале девятого раздался телефонный звонок – и уже знакомый голос произнес:
– «Атлант»? Такси заказывали?
– Ждем.
– Так я уже у подъезда стою. Выходите. На этот раз Дронов командовал «Жигулями» шестой модели, и едва Голованов с Агеевым разместились в салоне, как он спросил негромко:
– Вассал с Пианистом объявлялись? Агеев отрицательно покачал головой, а Голованов пробормотал хмуро:
– Думаю, что уже не появятся. Ни сегодня, ни завтра. – Замолчал было, и вдруг его словно прорвало: – Слушай, лейтенант, к тебе у нас никаких претензий! Но передай своему Сергачеву, что если с Чудецким случится что-то серьезное или, не дай-то бог… короче, ты меня понимаешь, то я тебе обещаю: он не то что майором никогда не будет, его даже дворником на Петровку не возьмут!
– Да успокойтесь вы, Всеволод Михайлович! Что ж мы, тупее тупых? Сами ничего не понимаем?
– А какого же дьявола он наружку снял? – не выдержал и Агеев. – Или, может, думает, что умнее умных стал, когда погоны навесил?
– Насчет наружки это, конечно, прокол, – вынужден был согласиться Дронов, – и расхлебывать его, судя по всему, придется мне.
– А почему, собственно, тебе?
– Да потому что за прикрытие отвечаю я, а не капитан Сергачев.
– Но приказы-то отдает он?
Дронов, как на глупое дитя, покосился на Агеева. Мол, о чем ты гуторишь, дядя? Ты что, забыл, где живешь? За все и про все у нас отвечает не тот, кто приказы отдает, а тот, кого стрелочником назначат.