– Нет. Подобные факты сдерживали мою деятельность в этом направлении. Но, как видите, не остановили. Всё меняется, и я надеюсь на лучшее».
Ну что ж, оптимизмом князя можно восхищаться. Но за ним стоят действительно серьёзные опасения. И он их тоже не скрывает:
– Что будет с коллекцией, меня очень волнует, потому что, несмотря на юридические условия, на основе которых Константиновский фонд обязан хранить коллекцию, не исполняются. Например, работы хранятся в филиале Театрального музея в Санкт-Петербурге в хороших условиях, но там охладителя нет, кондиционера, так что когда была жара 40 с чем-то градусов, все это плохо отразилось на картинах. А Театральный музей говорит, что у них нет средств на содержание коллекции.
Неопределённо, что будет с собранием. Оно юридически принадлежит Константиновскому фонду, но фонд пока не определился, будет ли он строить здание. И если будет строить, то когда. Те 150 работ, среди которых есть уникальные шедевры большие декорации Гончаровой, огромные декорации Бакста находятся в собственности у Нины. Она же не соглашается ни подарить, ни продать, потому что видит, что происходит с проданной частью коллекции.
Константиновский фонд неспособен заниматься нашим собранием, оно его не интересует, абсолютно не интересует. Пока Театральный музей нашу коллекцию просто вклеивает в свое собрание, поскольку в музейных экспозициях есть исторический пробел. И наша коллекция его заполняет. Но у музея нет возможности содержать коллекцию в тех условиях, которые указаны в контракте продажи. Нас это очень беспокоит, но у меня нет никакой возможности влиять. Юридических инструментов для этого в России нет. А это значит, что для защиты коллекции ничего нельзя сделать. Входить в судебные тяжбы с могучим учреждением – дело безнадёжное. Так что судьба коллекции для меня загадочна. Мне хочется, чтобы она осталась в Театральном музее, там студентам удобней с ней работать. Кроме того, собрание такое большое, что можно организовывать разные выставки – украинского авангарда, еврейского авангарда… Я давным-давно предлагал сделать выставку в Нью-Йорке, в МоМа – всех «измов» в русской живописи, и послать ее после Нью-Йорка в Питер, а потом в Лондон, Париж и так далее. Моя цель та же, что была и во времена холодной войны, когда я показал коллекцию в 47 музеях США. Люди смотрели и не могли уже негативно относиться к СССР. А сегодня и Россия, и США делают все, чтобы ухудшить отношения. Причем если американцы делают это по глупости, просто реагируя на ситуацию, то в России это делают хитрые люди, которые, будучи разведчиками, смотрят на три хода вперед!