Так что к моменту эмиграции у Никиты как будто всё было порядке и с характером, и с геологией. Но, следуя его воспоминаниям, выясняется, что очутившись в Париже, он почувствовал недостаток знаний, который предстояло компенсировать. В болгарской школе главное внимание обращалось на марксистское обучение учащихся, в ущерб другим предметам.
– Это я сразу обнаружил в Англии, где провёл зиму и весну 1954 года. По приглашению крёстной матери, Катерины Ридлей, внучки последнего царского посла в Лондоне Бенкендорфа, я приехал в Оксфорд, познакомился с университетом и утвердился в решении поступать на геологический факультет, вопреки желанию дедушки. В марте 1954 года, на ужине у крёстной присутствовал сэр Исайя Берлин. Её муж, Женя Ламперт, занимался философией, читал лекции о Бердяеве. Надо полагать, именно это обстоятельство и сблизило Женю с сэром. Во время ужина Берлин заметил, что Оксфорд, несомненно, место чрезвычайно привлекательное для молодого интеллектуала. Это естественное человеческое свойство – сходиться, беседовать, в общем, приятно проводить время. По устройству жизни оксфордские студенты просто заходят «на огонёк» и болтают. Таким образом, можно провести время приятно и для некоторых очень интересно. Но если человек хочет что-то в жизни сделать, оставить след какой-то, то неизбежны жертвы. Среди студенчества это приводит к непопулярности, ведь нужно целеустремлённо избегать вечеринок, встреч и бесед. Ежели заниматься самым главным, т. е. учёбой, приходится сидеть в библиотеке или в своей комнате, грызть гранит науки…
Тот разговор Никита запомнил очень хорошо. И не только потому, что в таком виде зафиксировал его в своём дневнике, но и потому, что слова Берлина попали в точку. Это был добрый совет, который пригодился ему и в процессе подготовки к вступительным экзаменам, и когда он уже окончательно перебрался в Оксфорд…
Рассказ об утверждении князя в новой среде, в Оксфорде, предварю очередной параллелью. Четверть века я наблюдаю бывших соотечественников, которые начинают эмиграцию с того, что прячут свои дипломы инженеров, врачей, журналистов и нанимаются рабочими, продавцами, официантами. В своих воспоминаниях едва ли не все мои собратья-литераторы с гордостью сообщают об этих подвигах. Я, кстати, тоже, до того, как начал сотрудничать в «Русской службе» Би-би-си и преподавать, подрабатывал на бензоколонке, разносил рекламные газеты и журналы. С дипломом литератора и журналиста пришлось думать о том, как выжить, а не пробиваться, используя свои знания, опыт. Замечу, Англия – наиболее терпимая к эмигрантам страна. Но я не использовал эту фору. И в итоге упустил множество возможностей. В частности, один из моих новых знакомых, профессор Лондонского университета Арнольд Макмиллан, благоволивший ко мне, попробовал помочь получить должность преподавателя на факультете славянских языков. Но Университетская Комиссия не пропустила меня из-за слабого знания английского.