— Не понимаю, — сглотнув, я помотала головой.
— Куда тебе, — хмыкнул Третий. — Ты же не знаешь, что захотев что-то однажды, я не могу жить, пока не получу желаемое. И пусть сейчас покажусь глупцом, но объясню тебе на пальцах очевидные вещи. Я тебя захотел. Так захотел, что во всех других девицах видел только тебя. Сильно звучит, не так ли?
Мне нечего было ответить.
— Как умная девочка, скажи — будь я в своем уме тогда, на поляне — отпустил бы? Вижу, что понимаешь. И все же, твоя красота сумела затмить разум — рискнув репутацией отряда, свободой сослуживцев и своей собственной, я тебя отпустил.
— Зачем? — спросила сухими, непослушными губами.
Склонив голову к плечу, Артем, подумав, ответил:
— Скорее, «почему». Чтобы встретиться снова. И смотри-ка, сбылось, и сбылось вовремя — сейчас я совершенно не нуждаюсь в деньгах, больше не завишу от чужих приказов. И всё, чего хочу — обладать той, чей образ не давал спать, не давал спокойно жить. Я хочу обладать красотой, девочка. Тобой, понимаешь?
Я не понимала. Не только того, что можно хотеть кого-то так сильно, что решиться на риск и поставить на карту всё, но еще и эпитетов, какими Третий сыпал. «Красивая», «обладать красотой». Немыслимо представить, что он действительно считал меня такой. О какой красоте вообще могла идти речь, когда те двое истоптали ее тяжелыми кирзовыми сапогами? И Третий не мог этого не знать.
И все же, от его слов делалось жарко. По-женски чуткая, самолюбивая сторона моей натуры слушала неискушенные комплименты, гордясь и слегка смущаясь, а разум недоумевал — неужели эта часть сущности не отмерла? Выходило, что нет, она — существовала, пусть и кое-как.
Было еще кое-что, что хотелось бы знать.
— Так значит, наша встреча совсем неслучайна?
Услышав вопрос, Артем рассмеялся.
— Несмотря на манию, я вполне терпелив и дал достаточно времени, чтобы ты сумела принять новые обстоятельства, освоиться. Когда же стало ясно — справляешься, то показался на глаза.
Я совсем не была уверена в том, что «справляюсь», но опять же — не в том была суть.
Как ловко он все обставил. Так, что пришла сама, даже не подозревая, что силки давным-давно расставлены, и что на самом деле «жертва» — я.
— Значит ли это, что мое согласие на предложение не имеет принципиального значения? И ты возьмешь то, что хотел, не заботясь о том… — Третий не дал договорить, стиснул ладони на плечах, наклонился еще ближе.
Я втянула морозный воздух с привкусом табачного дыма, с замиранием сердца ожидая ответа.
— Перестань. Если бы я хотел взять силой, то стал бы так долго ждать? Подумай, Злата, хорошо подумай. Я дам тебе то, чего ты жаждешь всей душой — возможность отомстить. Ты получишь то, о чем грезила, как в свою очередь и я сам. К тому же, то, как ты реагировала вчера, не дает усомниться — то, от чего в жилах у меня кровь стынет, испытываешь и ты, девочка. Так скажи — что теряешь, давая согласие?