Главный инженер был где-то на одном из агрегатов, и сидевший в управлении работник предложил Горнову подождать.
Виктор Николаевич подошел к висевшей на стене синоптической карте.
Метеорологи-синоптики и их метеобазы были сторожевыми постами на фронте борьбы с засухой. Они предсказывали направления, по которым ожидалось движение воздушных масс.
Горнов углубился в рассматривание этих сложных путей передвижения воздуха.
Стрелки ветров, раскиданные по карте, снова пробудили в нем сомнения, которые мучили его с самого того дня, когда он сел за свой последний проект.
Синие линии на карте — каналы и водоемы, зеленые пятна оазисов — это были победы, реальные дела. А то, что рисовалось в его воображении, как что-то гигантское, прекрасное, было пока мечтой.
И каждый раз, когда Виктор Николаевич смотрел на синоптические карты, ему начинало казаться, что эти стрелки ветров и цифры атмосферного давления неодолимой преградой стоят на пути к осуществлению его мечты.
Дверь приоткрылась. В комнату вошел старик, одетый в меховую куртку из мохнатого рыжего меха и такие же штаны. На голове его торчала огромного размера меховая шапка.
Густые нависшие брови, длинная взлохмаченная борода, седой беспорядочно выбившийся из-под шапки клок седых волос, одежда из меха делали его похожим на Робинзона, как изображают его многие иллюстраторы этой книги.
Старик о чем-то спросил одного из инженеров, бесцеремонно ткнув коротким пальцем в сторону Горнова я получив ответ, двинулся к Виктору Николаевичу.
Он шел, неуклюже выставив вперед левое плечо и наклонив голову, как будто преодолевая сопротивление ветра. Нависшие брови и круглые очки придавали его лицу сердитое, хмурое выражение.
— Так это вы открыли койперит? — спросил он, почти вплотную надвинувшись на Виктора Николаевича.
— Профессор, синоптик Лурье, — пояснил инженер, заметив недоумение на лице Горнова.
Лурье, не подавая руки, отступил на два шага назад, приподнял очки и несколько раз внимательно обвел Горнова взглядом с головы до ног.
— Вот никогда бы не подумал, — сказал он, вскинув бровями и широко расставив руки. — Полное несоответствие, так сказать, содержания и внешней формы. Чрезвычайное несоответствие, удивительное несоответствие, — повторил он, продолжая осматривать Горнова.
— Так наружность моя не внушает вам большого доверия? — спросил Горнов с улыбкой.
— Ну, знаете, молодой товарищ, исследователь нередко находит ценнейшие ископаемые в породах невзрачных на вид.
Старик сбоку, с хитрым огоньком в глазах, взглянул на Горнова.
— А представлял я вас все-таки не так, — прищурив один глаз, проговорил он.