(кислород),
protein (протеин),
nuclear (ядерный, атомный) и
vaccine (вакцина), но зато там были корни этих слов. Некоторые слова пришли в XIX веке напрямую из латыни:
cognomen (прозвище),
opus (опус, произведение),
ego (эго, субъект),
sanatorium (санаторий),
aquarium (аквариум),
referendum (референдум) и
myth (миф); или из греческого, как
pylon (столб, опора, мачта). Было принято использовать части слов из классических языков в качестве суффиксов или префиксов:
anthropo-,
bio-,
neo-,
poly-,
tele-; -
glot, -
gram, -
logy, -
morphy. Множество слов получило окончание -
ize (-изировать).
Поиск названия был частью процесса изобретения. Что интересно, имена собственные для этого использовались очень редко, если сравнить, скажем, с находчивостью английских колонистов на американском Западе, усеявших новые земли именами жен, приятелей, родственников и географическими названиями старой родины. Ученые, то ли из скромности, то ли желая приравнять предмет своих исследований к достижениям древности, ворошили прошлое. Так, когда Джон Арнольд создал хронометр номер 36 (название, говорящее непосвященным ничуть не больше, чем, скажем, пронумерованные произведения Баха), его поначалу называли прибором для хранения времени (timekeeper), однако совместно с Александром Далримплом, начальником гидрографического управления ВМС, он переименовал прибор (который в почти первозданном виде использовался на всех кораблях и судах мира на протяжении более 150 лет) в хронометр – от греческого хронос (время) и метрон (измерение).
По приблизительной оценке, в период с 1750 по 1900 год на английском языке была написана и опубликована половина всех появившихся в мире печатных работ, связанных с техническими, промышленными и научными достижениями. Когда Джеймс Уатт занялся математикой, ему пришлось освоить французский и итальянский языки. Теперь же главным языком стал английский. Технология, базирующаяся на использовании паровых машин, произвела революцию в печатном деле; информация распространялась телеграфной и телефонной связью все быстрее и на все более дальние расстояния. Кроме того, язык притягивал европейских ученых: они приезжали заниматься научной деятельностью на Запад, в Великобританию. Язык доставил в числе прочих Маркони из Италии, Сименса из Пруссии и Марка Изамбара Брюнеля, отца Изамбарда-Кингдома Брюнеля, из Франции. В первой половине XIX века небольшие Британские острова стали мировыми лидерами в области коммерции и промышленности, «мастерской мира», а язык, формировавшийся столетиями, преуспевший в ремесле поглощения, похищения, изобретения и реформирования, соответствовал экономическому взрыву. Нарастив свой лексический запас, английский язык, этот продукт промышленной революции, стал ее двигателем.