Интересы бизнеса иногда требовали от Виктора Каледина бессонных ночей. И не просто бодрствования за чашкой крепкого кофе. Но постоянного напряжения — то на переговорах с партнерами, конкурентами или чиновными людьми, то наедине с собою. Точнее, с собственным многострадальным мозгом. Вынужденным вместо положенного отдохновения обдумывать какие-то идеи, предложения, возможные действия.
В последние несколько лет, правда, позиции Каледина существенно окрепли. Так что причин для вынужденной бессонницы случалось все реже. Последний раз — свыше полгода назад. Однако теперь, после визита в лес, к изрядно попортившей ему кровь аномалии, Виктору Захаровичу снова пришлось пожертвовать столь важной потребностью организма. Засидевшись в офисе, добро, хоть не до рассвета.
А иначе было нельзя. Каледин в том никому не признавался, но даже если бы он лег в постель, вопрос, требовавший обдумывания, просто не дал бы ему заснуть.
Нет, с тем, с чем именно он имеет дело, Виктор Захарович разобрался еще по дороге обратно в город. Аномалия загадочных свойств оказалась, хоть не «окном в Европу», но тоже определенным способом попасть куда-то. Куда-то настолько далеко, что время суток в том месте — другое. Причем попасть мгновенно. А это значило, что так называемый «объект» можно было использовать… ну, например, как убежище. Удрать через него в случае большой надобности. Если потные ручонки конкурентов, загребущие лапы бизнес-партнеров или железные пальцы людей в погонах таки доберутся до него. И попробуют ухватить за горло.
Если это случится — тогда, смекнул Каледин, они вполне могут пролететь. Хоть дружно, хоть каждый по отдельности. И не будет никаких погонь с перестрелками… почти, никаких групп захвата, настигающих прямо в аэропорту, перед самой посадкой на рейс — международный, конечно. Никаких проверок при пересечении границы. А значит, и никаких, неизбежных в таких случаях задержаний.
Но насчет убежища — то была лишь одна сторона медали. Причем не самая приятная, по причинам совершенно очевидным. Как бы там ни было, а Виктор Каледин предпочел бы как можно дольше сохранять свое положение. Вкупе с особняком и молоденькой Элей (или, как вариант, Юлей, Анжелой) на супружеском ложе. А не удирать, задрав штаны.
Но имелась и другая сторона. Еще важнее первой. И задумался об оной Каледин, когда вспомнил, с чего же все началось.