Та кивнула.
— Одно из двух, — были ее слова, — либо подвалы… а оборотней наверняка держат именно там. Либо верхние этажи. До которых Наблюдателю не долететь… башня слишком высокая.
Остальным на это оставалось только вздохнуть и развести руками. Да еще понадеяться на благоприятные обстоятельства. Вроде вероятной сытости оборотней. Ну и еще дара-проклятья Киры.
Башня-тюрьма, на которую Вуламара сначала посмотрела глазом Наблюдателя, и вправду выглядела внушительно. Массивная, высотою примерно с двенадцатиэтажный дом из родного мира Ильи Криницкого. Причем располагалась она не абы где, а в центре города. Там, где, по мнению бывшего актера более уместным было находиться самому красивому зданию. Дворцу, например. Или собору.
Но видимо у обитателей Темных Земель были свои представления о красоте — совсем иные, шиворот навыворот. Или только у жителей Лаен-Сарана. Или у правителя этого города.
К тюремной башне прилегала площадь, где еще располагалась виселица — аж десятиместная. Семь петель, правда, пустовали. Зато на трех раскачивалось по трупу. Не первой свежести, судя по запаху, донесенному ветром.
— Похоже, оборотни и вправду сыты, — прошептала колдунья, покосившись на висельников, — по крайней мере, ровно настолько, чтобы воротить нос от мертвечины. Что ж, даже если это не так, лишними те гниющие ребята в нашем деле точно не будут.
Единственный вход и необходимость поиска нужной камеры диктовали новоявленным освободителям вора Верема всего один план. Устранить стражей у входа. А прорвавшись внутрь — рыскать по этажам и камерам, высматривая знакомца Вуламары.
Еще можно было выпустить и остальных заключенных. При возможности и необходимости. Чтобы отвлечь охрану, включая оборотней. Если те заметят попытку побега и в едином порыве попытаются ей помешать.
— Эх, не очень-то я люблю некромантию, — вполголоса ворчала Вуламара, простирая руки в направлении виселицы и творя заклинание, — в отличие от этого ленивого балбеса Гарпа. Но что делать?..
Подстегнутые колдовской силой, покойники сперва зашевелились. Затем один, другой, третий — они вцепились руками в петли, сжимавшие шеи. И с нечеловеческими усилиями принялись их раздвигать, высвобождаясь.
Движения эти не прошли незамеченными. Для стражников.
— Ты глянь! — воскликнул один из них, стряхивая сонливость и апатию, что неизбежно возникают при долгой, однообразной и неподвижной работе. И толкнул вбок напарника, привалившегося к стене.
— Ах, ты ж Свет, — пробормотал тот, встряхнувшись следом, — опять какому-то колдуну неймется. Точняк!