– Вы всегда отличались здоровым консерватизмом, и в этом отношении вполне можете считаться моим учителем, – с улыбкой признался Перчатников. – Ну, что ж, Тимофей Бенедиктович, вы сейчас больше похожи на профессора, чем я. Итак, коллега, вы серьезны, деловиты, немногословны… – и он снова принялся объяснять, как мне нужно вести себя, и, возможно, делал бы это до морковкиного заговения, если бы в дверь не постучали и тотчас в нее не вошла бы представительная депутация: вначале леди Памела, затем доктор Сингх, а в хвосте Антип – следопыт.
Мы с Перчатниковым поднялись с кресел, и хозяин широким шагом направился к гостям, улыбчиво приветствуя их на ходу.
Как ни странно, однако, глаз мой лег поначалу не на леди Памелу, что было бы естественно, а на доктора Сингха, что было противоестественно, но уж больно живописно он выглядел! На нем был национальный наряд с чалмой, он был невысок, упитан и вездесущ. Лицо его напоминало сплющенный глобус, так что щеки, скорее всего, можно было видеть из-за спины.
Леди Памела выглядела именно так, как и должна была выглядеть в моем представлении классическая английская леди: стройна, горда, изыскана, несуетлива и в меру приветлива. Волосы ее имели рыжеватый окрас и удивительным образом гармонировали с чистой, белой кожей и фарфорово-тонкими чертами лица. Лет ей по моим подсчетам было не меньше тридцати, на них она и выглядела. Мне показалось, что за внешней сдержанностью и подчеркнутой корректностью скрывалась натура вовсе не бесстрастная…
Хозяин представил меня гостям, сказав о моем особом вкладе в наш общий успех.
– Как я рада познакомиться с таким выдающимся ученым, как вы, сэр! – сказала с приятной улыбкой леди Памела, протягивая мне теплую, тонкую, ухоженную руку с ногтями цвета бутона лотоса.
– У профессора Некляева есть еще немало достоинств, – продолжил нахваливать меня Перчатников, будто я был выставлен на торги, и надо было набить мне цену. – Он к тому же довольно известный бодибилдер, армрестлер, художник – импрессионист и неплохой джазовый пианист.
– Бог мой! – воскликнула восхищенно леди Памела. – Да вы своим замечательным примером возвращаете нам эпоху Возрождения и времена эллинов.
Улыбавшийся без перерыва на обед доктор Сингх снова хотел пожать мне руку, но в последний момент отчего-то передумал.
Я же пока лишь строго молчал, но теперь, решив, что после эллинов и возрожденцев дальнейшее мое молчание будет выглядеть неприличным, сказал с легким поклоном:
– Мне трудно судить о количестве ваших талантов, дорогая леди Памела, но я уверен, что их у вас несравненно больше, чем у меня. Впрочем, полагаю, что для доктора Сингха, счастливейшего из мужей, достаточно одного вашего таланта: умения быть очаровательной, нежной и преданной супругой. Мне же, стоящему в стороне, вы напоминаете тех прекрасных дам, которые некогда вдохновляли перо Байрона, Китса и Шелли, а также кисть Гейнсборо и Рейнолдса.