– Ничего, кроме глюков, – ответил я. – Полчаса назад мне привиделась Агнешка. Вон там, у пруда стояла и кормила рыбок. На ней было платье серого цвета, и она выглядела совершенно безмятежной. Я тут же сбежал вниз, но никого у пруда не нашел.
– Хорошенькое дельце, – сказал озабоченно Антип. – Я должен буду поставить об этом в известность профессора Перчатникова. Может быть, все это придется отменить.
– Что отменить? – еле ворочая языком, поинтересовался я. – Агнешку отменить?
– Да, – твердо произнес Антип. – Не хватало еще, чтобы у вас тут крыша поехала, извините за такое вульгарное выражение.
– Нет, – сказал я, – нет. Прошу вас ничего не говорить профессору. Это алкоголь и чертовы нервы. Надо попить что-нибудь успокоительное. А Агнешку вы мне верните! Раз взялись, то верните, иначе всем будет плохо.
– Вы что же – жалобу на нас напишите, Тимофей Бенедиктович? – спросил Антип, забыв улыбнуться.
– Кому жалобу? – сказал я. – Кто мне поверит? Просто передушу вас и скажу, что так и было. Вот так: рааз – и готово!
– Ну, да, – подхватил Антип. – Как Агнешку…
– Подите вон, м а й о р, – тихо сказал я.
Он пожал плечами и молча вышел.
Я еще раз приложился к бутылке, лег и очень быстро уснул. Во сне я снова видел Агнешку, совсем, впрочем, на нее не похожую лицом, но я-то знал, что это Агнешка, которая таким образом решила меня разыграть, чтобы в подходящий момент скинуть маску и с криком броситься мне на шею…
Утром я проснулся достаточно бодрым, если учесть мое вчерашнее состояние, привел себя в порядок и даже спустился к завтраку, где всем разносолам предпочел кисело мляко и чашку черного кофе без сахара и молока.
Едва я вернулся в номер, как объявился Антип. Он был деловит, в глаза мне старался не смотреть, поздоровался, протянул какой-то темного цвета пузырек с жидкостью, сказал шкафу, что это успокоительная травяная настойка и что меня в 11.00 ждет профессор Перчатников. Я поинтересовался, сообщил ли он профессору о моем недостойном поведении вчера вечером, и тогда Антип, впервые переведя взгляд со шкафа на меня, ответил: «Нет». Я сказал, что очень сожалею, и просил бы как можно скорее забыть о моем пьяном бреде, так как я уважаю и ценю тяжелый труд моего уважаемого гостя и не менее уважаемого профессора. Скорее всего, произнося эти покаянные слова, я был похож на прохиндея-пятиклассника, который клялся Мариванне, что больше не будет писать на доске неприличных выражений. Антип слегка пообмяк и даже рассказал, как следует принимать настойку, и что профессор Перчатников будет говорить со мной о скорой встрече с индусом и его женой.