– Я вас не трону, на Полоцк пойду.
– На По-олоцк… – чуть насмешливо протянул лучник. – Там тебя ждут… Очень ждут.
– Не твое дело. В город, – Владимир с усмешкой кивнул на стены Детинца, – не пойду, не бойся, никого не трону. Так своим трусам и передай. Но здесь нас не трогайте, не то худо всем будет.
В голосе князя звучала непривычная новгородцам твердость и уверенность. Они знали юного Владимира как мальчишку, только и умеющего девкам юбки задирать да по окрестностям носиться. Теперь перед ними стоял взрослый сильный мужчина, способный свернуть шею быку. Но не в силе дело, а в уверенности, которая сквозила в каждом взгляде, движении. Настоящий князь.
Лучники отступили, а Владимир обернулся к Рагнару:
– В город не пойдем. Не стоит связываться. Переночуем здесь на берегу. Только охрану хорошую выстави. А утром через Ильмень дальше двинемся. Наша цель Полоцк. Вот там можно будет пограбить вволю.
Тот только коротко кивнул:
– Теперь понимаю, почему ты ушел отсюда, Вольдемар. Мне эти новгородцы тоже не нравятся, но если ты говоришь не трогать – не тронем. Придет время и этого города.
– Хорошо, – согласился Владимир.
Они действительно разбили большой лагерь на берегу, распугав остальных торговых гостей и просто рыбаков.
Плохо, что купить еды не удавалось. Владимир понимал, что голодных варягов удержать не получится и округа будет разграблена. Врата Детинца закрыты, стена ощетинилась многочисленными луками.
Но новгородцы хитры, на берег к устраивающимся на ночевку варягам бочком пришел давний новгородский знакомый – Бредята. Вернее, пришел к Добрыне, памятуя, что именно уй у Владимира главный советчик.
Начал с простых приветствий и осторожных расспросов, где были да куда направляются.
Добрыня усмехнулся:
– А чего же самого князя не спросишь? Вон он с дружиной своей.
– Ладно, крутить не буду, спрошу прямо: чего вам тут надо?
– Сейчас еды да питья. Сам понимаешь, люди долго гребли, проголодались, а купить невозможно. Боюсь, как бы сами не взяли на Торговой стороне или вон на ладьях.
– Грабить Новгород? – зло прищурился Бредята.
– Продайте еду, грабить не станем. А завтра поутру через Ильмень дальше пойдем.
– Куда? – Щербина меж зубов у Бредяты на миг мелькнула и спряталась за бесформенными губами. Не раз бывал бит за то, что лез не в свое дело, но нос совать не перестал. Но сейчас он был выгоден Добрыне, небось не сам пришел, а прислан, чтобы разведать. А если варяги его башкой в Волхов сунут и подождут, пока дергаться не перестанет, так невелика потеря для города.
Добрыня вовсе не собирался обсуждать с этим битым слизняком планы племянника. Он наклонился ближе и заговорщически сообщил: