В тот момент они видеть друг друга не хотели, боясь навредить кому-нибудь каким-то дивным образом.
День тем временем клонился к вечеру. Погода мрачнела к приходу ночи, небо покрывалось черными тучами, не пуская желтую луну. Вдалеке поблескивала молния, но ветер дул в противоположную сторону, и вроде как бы не собирался нести еще и грозу, хотя и надо было. Конец октября все-таки, возможно, что эта гроза могла быть последней в этой осени.
Лилит досушила волосы и начала красится. Ей совсем не хотелось оставаться наедине с Левиафаном, и плюс, она ненавидела его больше чем кого-либо, так же как и он ее. О совместном вечере и разговора быть не могло. Вот только вампир думал, что они будут в одном доме, но в разных комнатах, в то время как Лилит думала, что она не может находиться с ним даже в одном доме, боясь сжечь его. Поэтому она решила уехать, отдохнуть в каком-нибудь клубе и сделать вид, что Левиафана не существует.
К девяти часам вечера она взяла деньги, села в машину и уехала. Левиафан услышал звук двигателя и усмехнулся, он-то лучше всех знал, куда бы Лилит не уехала, она вернется, потому что ненавидеть и любить можно только находясь рядом друг с другом.
Лилит не стала далеко уезжать, она просто доехала чуть ли не до первого бара и вошла внутрь. Девушка взяла себе выпивку, грузно хлопнулась на стул прямо у бара и начала глушить алкоголь, рассматривая воспоминания и борясь с ненавистью.
Бармен иногда посматривал на нее сочувствующими глазами. По тому, как она сидела было видно, что ей плохо, как никогда еще не было плохо.
Через какое-то время рядом на стуле оказался миловидный молодой человек, лет тридцати. Он также пил крепкое пиво и поглядывал на девушку. Не стесняясь, он заворожено смотрел, на каждое движение девушки. Как тяжелый взгляд изумрудных глаз истошно смотрел прямо перед собой, и иногда тяжелые веки, обрамленные пушистыми ресницами, закрывались, скрывая тоску. А когда они снова открывались, то казалось, что на стол вот-вот упадет слеза. Коричневые тонкие брови принимали жалобный, иногда страдальческий вид, и над ними появлялась пара морщинок.
С каждой минутой мужчине становилось все тяжелее и тяжелее оторвать от нее взгляд, и со временем Лилит заметила этот взгляд. Она развернулась к нему и настойчиво взглянула.
– Я могу чем-то помочь? – спросила она, сама не ожидая от себя такого вопроса.
– Можешь! – улыбнулся он. – Скажи мне, я тут немного запутался! Ты грустная или, может, пьяненькая?
– У меня все вместе… – Усмехнулась Лилит, обращая взор к бокалу.
– Может я смогу помочь? – улыбнулся он. – Дамиан!