Майкл поерзал на стуле. Передышка позволила ему собраться с духом.
– Без комментариев, – сказал он.
Судья молча достал из дела еще одну фотографию и показал Майклу.
– Снимок с камеры безопасности в аэропорту, – сказал он.
Мы с Миньятто вытянули шеи, пытаясь рассмотреть изображение. Над распростертым на полу телом Майкла навис, глядя на него, человек в черной сутане. Фотография была зернистой и маленькой. Но Майкл послал из-за свидетельского стола многозначительный взгляд Новаку.
Миньятто смотрел на фотографию не отрываясь.
– Боже мой, – услышал я его приглушенный возглас.
– Кто там? – прошептал я.
– Отец Блэк, расскажите нам, что произошло, – быстро сказал судья, пытаясь воспользоваться молчанием Новака, пока не поздно.
Я еще раз посмотрел на фотографию и по-прежнему не смог разобрать лица. Но под ложечкой у меня засосало. Священник стоял над телом Майкла в позе боксера над поверженным противником.
– Как я уже говорил, – ответил Майкл, – он делал то, что ему было приказано. А я – то, что было приказано мне.
У меня онемело все тело. Даже дыхание стиснуло в груди.
Судья еще раз показал Майклу фотографию его лица.
– Вы хотите сказать, что обвиняемому кто-то приказал это сделать?
– Андреу отправили на встречу с православным патриархом. Кардинал Бойя хотел знать, куда едет Андреу, и меня отправили следить за ним. Отец Симон увидел меня, и дело дошло до рукоприкладства.
– Он вас чуть не убил!
– Нет. У нас случилась размолвка. Первым ударил я. Андреу только отвечал. И был он там только потому, что его туда направили.
– Вы защищаете его? – прищурился председатель.
– Черта с два! – Майкл хлопнул рукой по столу. – Мне пришлось делать операцию! До сих пор не разрешают вернуться к работе!
– Тогда что вы хотите сказать?
– То, что вы, – он указал на троих судей в шелковых мантиях с горностаевой отделкой, – ничего не понимаете. У вас все либо правильно, либо неправильно. Либо черное, либо белое. Но на самом деле все не так. Здесь у нас надо драться за то, во что веришь. Драться!
– Что вы такое…
И именно в этот миг Майкл повернулся ко мне и сказал, глядя на меня безумными глазами:
– Алекс, простите, я солгал вам о том, что произошло в аэропорту. Но вы должны кое-что знать. Симон был неправ!
Я даже не понял, о чем он говорит. Все вокруг словно отдалилось и потонуло в тумане. Я смотрел на лицо Майкла, на раны, которые до сих пор не зажили. Симон не мог этого сделать. Не мог!
Судьи остановили Майкла. Сказали, что дача показаний окончена. Я в оцепенении смотрел, как он покидает зал суда. Потом услышал, что председатель вызывает следующего свидетеля. Того, которого я больше всего боялся.