Но когда Лео объяснил, кто его гости, все переменилось.
– Это вашу квартиру ограбили? – живо спросил меня один гвардеец.
Я понял: скоро слухи разойдутся по всей «деревне». Прежде всего, это повредит Симону. Люди из секретариата должны избегать скандалов.
– Жандармы кого-нибудь поймали? – спросил я.
Сперва они не поняли, о котором из двух происшествий я спрашиваю, но Лео ответил:
– Нет, ни там, ни там.
– Мои соседи ничего не видели?
Лео покачал головой.
Но по-настоящему этих мальчишек занимало все же убийство Уго.
– Я слышал, тело никому не показывают, – сказал один кадет.
– Да, вроде с ним что-то не так, – прибавил второй. – То ли с руками, то ли с ногами.
Они ошибались. Тело Уго я видел собственными глазами. Но прежде чем я успел вмешаться, пошли грубые шутки насчет стигматов. Симон бухнул кулаком о стол и прорычал:
– Хватит!
Тишина установилась мгновенно. В их мире он являл собой пример авторитетности и респектабельности: высокий, внушительный, из священников. К тому же, понял я, в свои тридцать три года, он может казаться еще и старым.
– Они знают, как можно было проникнуть в сады? – спросил я.
Все зачирикали, словно птицы на проводах. И согласно постановили: нет.
– Значит, никто ничего не видел? – настойчиво выпытывал я.
– Я кое-что видел, – наконец ответил Лео.
Стол затих.
– На прошлой неделе, – сказал Лео, – когда я стоял третью смену у Святой Анны, подъехал автомобиль и попросил разрешения на въезд.
Святая Анна – это ворота неподалеку от казарм. Там круглосуточно стоят швейцарские гвардейцы и проверяют транспорт, приезжающий из Рима. Но в третью смену приграничные ворота закрыты. Ночью в нашу страну не разрешается въезжать никому.
– Время – три ноль-ноль, – продолжал Лео, – а грузовик начинает мне мигать. Я ему машу, мол, проваливай, но тут вылезает водила.
Все скривились. Не по инструкции. Шофер должен опустить стекло и предъявить удостоверение личности.
– Я подхожу, – рассказывал Лео, – вице-капрал Фрай меня прикрывает. У шофера – итальянские права. И гляди-ка – разрешение на въезд! И угадайте, чья подпись на разрешении!
Он подождал. Эти ребята были еще достаточно молоды, чтобы возможные варианты привели их в трепет.
– А подписано оно, – драматически произнес Лео, – архиепископом Новаком!
Кто-то присвистнул. Антоний Новак – самый высокопоставленный министр-священник в мире. Правая рука папы Иоанна Павла.
– Я приказываю вице-капралу позвонить наверх, – продолжал Лео, – подтвердить подпись. А сам тем временем заглядываю в кузов.
Он подался вперед.
– А там – гроб! Простыней покрыт, и латинские слова сверху написаны. Не спрашивайте меня, что они означают. Но под простыней – большой металлический ящик. Большой – это значит большой!