Монахиня за стойкой администратора была одета в черный хабит.
– Да, это я принесла конверт, – сказала она. – А в чем дело?
– Откуда он взялся? – спросил я.
– Доставили с почтой.
Но на конверте не было ни марок, ни адреса. Кто-то принес его сюда лично и оставил во входящей корреспонденции. Возможно, сначала попытавшись доставить его мне лично…
Холл опустел. Ресторан закрылся рано; висело объявление, что часовня тоже закрыта. Проход перекрывали ограждения.
– Что там происходит? – спросил я у монахини.
– Ремонт, – ответила она.
Еще одно объявление гласило, что на последний этаж, где жили мы с Петросом, можно попасть только на втором лифте.
– Сестра, вы кому-нибудь говорили, где мы остановились? – спросил я.
– Нет, конечно! – воскликнула встревоженная монахиня. – У нас строжайшие указания. Наверное, это какое-то недоразумение.
Я выудил из сутаны ключ от нашего номера. На брелоке был выбит рельефный логотип «Казы», а рядом выгравирован номер комнаты. Возможно, это моя ошибка. Возможно, кто-то увидел у меня ключ. Он открыто оповещал всех, где мы с Петросом поселились.
– Будете выезжать, святой отец? – спросила монахиня, протягивая руку за ключом.
– Нет. – Я опустил его обратно в сутану.
Вряд ли мы вернемся, но объявлять об этом вслух тоже не стоило.
Диего забрал наши сумки и кивнул на дверь.
– Ваш седан ждет вас.
Наш седан! До дворца Лучо – пять минут неспешной прогулки. И все же еще никогда в жизни я так не радовался поездке на машине.
Когда мы приехали, нас встретили только монахини.
– Его высокопреосвященство и ваш брат еще работают на выставке, – пояснил Диего и покачал головой так, будто внизу, в музеях, сейчас раскапывали новый круг ада.
– Что же произошло?
Я протянул ему фотографию в конверте. Прочитав сообщение на обороте фотографии, он нахмурился.
– А ваша охрана?
– Жандарм сказал, что ее отозвали.
– Сейчас разберемся, – проворчал Диего.
Но прежде чем он дотянулся до телефона, стоящего у него на столе, я спросил:
– Диего, вы что-нибудь об этом знаете? – Я указал на надпись на фотографии. – Об открытии, которое совершил Уго?
– О Диатессароне?
– Нет. О чем-то более важном.
Диего перевернул фотографию.
– Здесь написано именно об этом?
– О чем-то подобном упомянул и Майкл Блэк.
Имя было ему незнакомо, и он покачал головой. Мало когда дела клириков рангом ниже епископа попадали на стол моего дяди.
– Первый раз слышу. Но посмотрим, что скажет шеф жандармов.
Я замахал рукой.
– Дайте я сперва поговорю с Симоном и с дядей.
– Вы уверены?
Прежде всего, я не был уверен, что могу сейчас доверять жандармам.