Я продолжал служить настоятелем монастыря Гушань, где читал заповеди, давал толкование сутрам, основал школу практики винаи и построил храмы Пинчу, Силинь и Юньо.
Весной во время чтения заповедей пришел седовласый бородатый старик с необычным лицом и сразу направился в комнату настоятеля, где, встав на колени, стал просить меня обучить его правилам практики винаи. Я спросил, кто он такой. Он ответил, что его фамилия Ян и что он родом из Наньтая. Монах по имени Мяо-цзун, в то время слушающий заповеди, также был родом из Наньтая. Он сказал мне, что никогда прежде не встречал этого старика. Старик бесследно исчез после слушания заповедей бодхисаттвы и раздачи удостверений о принятии пострига.
Когда Мяо-цзун вернулся в Наньтай, он обнаружил в храме Лунван (Правитель драконов) статую, не только сильно походившую на того старика, но и державшую в руках удостоверение о принятии пострига. Новость о том, что Правитель драконов получил наставления, распространилась по всему Наньтаю. В то же время в храм пришел с целью получить полное посвящение в духовный сан упасака из Гуандуна по имени Чжан Ютао, бывший академиком во времена предыдущей династии Цин. Ему дали дхармовое имя Гуань-бэнь (Созерцающий корень) и поручили составить каталог сутр в библиотеке монастыря Гушань. После церемонии я попросил учителя Цы-чжоу дать толкование четырех разделов винаи в зале дхармы, а учителей дхармы Синь-дао и Инь-шунь – заняться обучением новичков в школе винаи.
В ту весну я попросил учителя дхармы Инь-цы дать толкование «Брахмаджала сутры» в период чтения заповедей. В первом месяце года японская армия заняла шанхайское укрепление и создала напряженность во всей стране. Поскольку Девятнадцатая действующая армия объявила чрезвычайное положение, все храмы провинции отказывались принимать гостей в лице монахов за исключением монастыря Гушань, который все еще принимал монахов, прибывавших морем. Собралось порядка пятнадцати или шестнадцати сотен монахов в нашем монастыре, но, несмотря на наши скудные запасы продуктов, на кашу по утрам и рис на обед хватило. На шестом месяце была завершена подготовка к открытию парка-заповедника для животных. В стае гусей, присланных упасакой Чжэн Циньцяо для заповедника, был один необычный гусак, весивший около шестнадцати цзиней. Заслышав стук монастырского деревянного била, он расправлял крылья и вытягивал шею. В главном зале он весь день глазел на будда-рупу. Месяцем позже он умер, стоя перед изображением Будды, но не упал на пол. Упасака Чжэн удивился такому необычному явлению и попросил кремировать птицу по всем буддийским правилам. На седьмой день во время кремации не чувствовалось никакого запаха разложения. Была вырыта общая могила для пепла всех умерших и кремированных птиц.