— Спасибо, — тихо сказала она, — я слышала, они приезжали к вам. И вас забирают.
— Почему же забирают? — улыбнулся Вадим, поднимаясь, — я уезжаю сам.
— И вы вернётесь?
— Когда хотят забрать так, как имеете в виду вы, не заявляются на завод и не афишируют это. И уж конечно, этим не занимаются члены высшего совета, — улыбнулся Ожегов.
— Тогда, когда вернётесь, обязательно заходите.
— Конечно.
— И если я могу что-то для вас сделать…
— Можете, — улыбнулся он, — просто окончательно помиритесь с сестрой и постарайтесь успокоиться. Жизнь продолжается.
— Хорошо.
Кивнув, Вадим распрощался с Екатериной и быстрыми шагами направился в сторону мастер-участка. Да, конечно, избежать пошлых шуточек не удастся, но что уж поделать. Они уж точно поблуждают-поблуждают, да перестанут, а помощь человеку будет долговечной.
— Ну как, исповедовал? — спросил Дима, который во время сигнала, казалось, только начинал свой перекур.
— Вечно ты всё опошлишь.
— Да ладно. Что она хотела?
— То самое, о чём я не могу говорить с тобой.
— Ты бы к ней присмотрелся, — к ним подошёл другой рабочий, Стогов, — она девушка хорошая, и свободная. Ты тоже, знаешь, засидишься скоро.
— Да ну, я же ей не нравлюсь, наверное.
— А то она вот так взяла сама к тебе и пришла, потому что не нравишься, — сказал Дима.
— Да-да, — подтвердил Стогов, — так что ты подумай.
— Хорошо. А сейчас пойдём работать. Проверка на заводе.
— Ну, — протянул Дима, выкидывая в урну окурок, — раз святой отец призвал к труду, тут уж никто не откажется.
Остаток дня прошёл спокойно, однако покой этот был лишь внешним. Хоть Вадим и никак не показывал это, мысли его были заняты Екатериной. Наверное, так, с одного взгляда, пусть и не мимолётного, с одного прикосновения и недолгого разговора начинается влюблённость. Потом ему удалось эти мысли отогнать, потому что ему предстояло серьёзное мероприятие, где уж точно нужно было думать не о личном.
Глава третья
Бог, которого можно встретить
Как будто в тон размышлениям Вадима, советник Яблоков был мрачен. Конечно, по его собственным заверениям, он не имел никакого отношения к тому вопросу, для решения которого потребовался священник, но, как думалось Ожегову, если этот вопрос касается мира в целом, то он затрагивает специалистов абсолютно всех без исключения сфер.
Советник, с которым священник ехал в одной машине, молчал, и Вадим молчал вместе с ним, хоть и оставалось ощущение того, что тот хочет что-то сказать. Их транспорт тем временем выехал с окраины и направился по большой магистрали к пассажирскому космопорту.
— Тогда, на Газзиане, — сказал Яблоков, — это правда?