Война тогда реально перешла в гражданскую, брат резал брата. Крови пролилось много, но убитых магов, не ожидавших предательского удара в спину, было уже не вернуть. Так что последовавшая деградация в магическом искусстве это уже последствия того предательства. Многое было утеряно, многое забыто. Конечно, есть такие, кто пытается собственными силами копаясь в древних библиотечных манускриптах оживить то или иное направление магии. Ведь помимо техно, было утеряно ещё двадцать три направления. Так что единицы таких энтузиастов встречались, редко, но всё же. Одним словом, меня это предложение заинтересовало.
— Ты знаешь, что крутишь в пальцах правой руки? — спросил вдруг бытовик, вырывая меня из раздумий.
С недоумением посмотрев на свою правую руку, я обнаружил серебряный медальон с непонятными заначками. Это был мой трофей с одного шамана, древний артефакт неизвестного предназначения, и без накопителя. Он интересовал по той причине, что в сохранившемся плетении было аж две с половиной тысячи узелков, и я в свободное время изучал заклинание, внедрённое в медальон, стараясь разобраться, для чего он предназначен. А так я действительно в последнее время заимел привычку катать его между пальцев.
— Штука древняя, а что это, я без понятия, — был мой ответ.
— Это медальон связи, я в манускриптах рисунки и описание видел, их создавали техно-маги. Ты заметил, не смотря на столетия, а он точно произведён ещё в том мире, линии плетения до сих пор не подтёртые? Сейчас как делают амулеты? На пару десятков лет, потом линии истончаются и тот выходит из строя, здесь же нет, сделано на тысячелетия, фактически такие амулеты вечные, самовосстанавливающиеся.
— Хорошая штука, — согласился я, мельком глянув на медальон имевшего размеры с пятирублёвую монету с Земли, но здесь же вскочил на ноги и рванул к выходу. Тот толстозадый не понял моего намёка и сейчас хлестал моих лошадей кнутом, вымещая на них свою злость и ненависть ко мне. Его позор, голый зад видели все работники харчевни. Рыжий в отчаянии засылал мне картинку с избиением, лошади ничего не смогли сделать, их туго привязали к поводьями к столбу.
— Урою падаль, — прорычал я, «воздушным кулаком» вынося входные двери и выбегая в плохо освещённый факелами двор. Уже успело стемнеть.
Десять минут спустя я, всхлипывая от смеха, ходил вокруг чудного самодвижущегося аппарата на трёх колесах, похожих на мотоциклетные, разглядывая творение техно-мага самоучки. С толстозадым я разобрался быстро, как вбежал в конюшню, так и отрубил ему руки двумя «ледяными копьями», но здесь заметил аппарат, что стоял у входа под охраной парня лет двадцати, сообразил, что это такое и не смог удержать в себе смех. А сейчас всхлипывая, лишь изредка поглядывая как перевязывают обрубки рук толстозадого, заканчивал с осмотром.