Дома Ойга угощала Уленду сохачьим жиром и рябчиками. Старик ел нехотя и поглядел на вошедших братьев с таким видом, словно ожидал от них чего-то другого.
Он теперь все время проводил в гостях у племянников, ел или курил трубку.
Выслушав рассказ Чумбоки о новом обмане Гао, старик взвизгнул насмешливо:
— Какой ты, Удога, дурак! Дождешься, что Гао отколотит тебя палкой! Хозяина надо слушаться! Напрасно ты не взял араки! Ты теперь женатый человек, скоро у тебя ребенок будет. Ты должен стать смирным, а то твоей семье плохо придется. Если будешь ссориться с торговцами, тебя погубят. Твой ребенок сиротой может остаться.
Удога сидел темнее тучи и молчал. Он понимал: его хотят запутать долгами, сделать из него раба, и что Уленда прав — теперь, ставши семейным человеком, он должен быть осторожнее.
— Надо терпеть, нельзя теперь драться тебе, — пищал Уленда.
Пришел дед Падека, Чумбоке пришлось рассказывать ему все сначала.
— Конечно, Гао Цзо хороший человек, — ответил дед, — веселый! Водка у него есть, а от водки весело. Сколько водки у него в ящиках! Полон амбар! Вот веселый амбар! Его амбар полон веселья, а наши амбары полны слез. Ты, Удога, умный парень! Если не берешь водку у Гао, — значит, не хочешь его веселья. Делай как знаешь, может быть, мы у тебя поучимся…
В дом вошел курносый Падога. Старикам подали угощение.
— Чего ты задумал? Почему в лавке водку не берешь? — приставал Уленда к Удоге.
Он был недоволен племянниками, полагая, что с удачи они должны угощать родственников.
— Торговцы идут, торговцы идут! — вбегая, закричали испуганные дети.
Старший и средний сыновья Гао принесли ящик водки.
— А-на-на! Сколько водки! — обрадовался Уленда.
— Отец послал подарок…
— Эта водка нам не нужна, — сказал Удога.
— Как это не нужна? — возмутился Уленда.
— Да нет, теперь уж надо выпить! — воскликнул Падека.
— Открывайте, открывайте! — заговорила старуха. — Угощайте людей… Не срамитесь, дети!
Старики живо сорвали бумагу с ящика, открыли отверстие, стали черпать водку и разливать по чашечкам.
К вечеру все стойбище было пьяно. Голодные гольды пьянели быстро и валились где попало.
Удога не пил.
«Родственники узнали, что охота удачная, и все идут ко мне, всех надо угощать. Получается, что совсем можно разориться из-за того, что была хорошая охота. Ладно еще, что у нас есть спрятанные меха. Гао знает — все меха можно у пьяного взять за водку. Они всегда так: спаивают, а потом отбирают все у пьяных».
Старший сын торговца, ухватив за ноги двух мертвецки пьяных гольдок жену Ногдимы и сестру Алчики, — выволок их из дома. А пьяный Ногдима смотрел и ничего не понимал.