— Не бойся, можешь грешить! Закон рода не бойся переступить, за это ничего не будет… — начал уговаривать пьяный шаман парня. — Ты вот выпей. Я не жалею вина для тебя! Почему не хочешь выпить?
«Какой хитрец и обманщик! Надо поскорей бежать», — решил Чумбока.
— Ты говоришь, она красивая? Очень красивая? Знаешь, парень, а ты на Горюн не езди. Там бывают русские, могут тебя обидеть… Да и грех… Начнутся несчастья! Лучше ты сиди дома и жди. Не езди на Гэнгиэн! А то грех! Ведь черти могут родиться, если брат любит сестру.
Страх все сильней разбирал Чумбоку.
Вдруг в доме раздался какой-то таинственный звон.
«Черт дернул меня за язык разболтать все Бичинге. Он хочет расстроить мою свадьбу…»
— Ладно, ладно! Я на Горюн не поеду, — поспешно сказал парень и опрометью кинулся вон.
Бичинга что-то закричал ему вдогонку, но Чумбока под прикрытием темноты пустился бегом.
Парень промчался через густые кустарники. Открылась светлая река, вся в голубой ночной ряби. Земля была темна, а небо и река белели ярко, хотя луны не было видно.
Чумбо сел в оморочку и поехал на Горюн.
«У него на кане веревочка, а в ящике спрятаны колокольчики и камни… — утешал себя парень. — Когда он хочет напугать людей, дергает за эти веревочки — получается звон и гром, как будто собирается гроза и летят черти…»
На устье реки Чумбо вылез на отмель, поставил полог-накомарник из бязи и заночевал. На другой день он пустился в путь вверх по Горюну.
День за днем проходил в утомительной работе. Легкая берестяная лодка с трудом поднималась против течения.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ИСПЫТАНИЕ ШАМАНА
Снова он натянул тетиву,
Колдуну выбил глаз второй.
Нанайская сказка
Приволье на Горюне! Вокруг ни души!
Чумбока поднялся на заре, когда хребты казались глыбами льда, а прозрачная вода в лесистых, цветущих берегах была сплошь зеленой. По прохладе Чумбо быстро поднимался вверх по реке в оморочке. Из-за пены грохочущих перекатов над самой водой вылетели маленькие черные утки. Навстречу им над низкой чащей всплыло солнце и обдало белым пламенем холодную реку. Ослепленная утка ударилась с разлета в борт оморочки. Утки, налетая на Чумбоку, испуганно метались ввысь и в стороны, шлепали крыльями над полями его шляпы.
Солнце слепило их. Чумбока на миг растерялся. Вдруг он вскочил. Лицо его выражало испуг. Он боялся, как бы не пропустить такой случай.
Стоя в своем берестяном суденышке, Чумбо стал с силой наносить удары веслами. Он сшиб двух уток и поймал их, трепещущих, на воде.
Закрепившись за корягу, так что течение водило корму берестянки, он съел свою добычу, бросая перья, крылья и кишки в несущуюся гладкую воду.