— Христианин Талынь будет вам незаменимым помощником, — благословил викарий маленького маньчжура, сопровождавшего Пьера.
Пасмурным майским утром Ренье распростился с гостеприимным амбанем и со стариком викарием, и неуклюжее судно при попутном ветре, подняв соломенный парус и выпустив из бортов ряды весел, отвалило от базарной пристани. Маньчжуры и католический миссионер пустились в далекий путь.
Город с гнутыми крышами богатых домов и с грязным берегом, застроенным лачугами, быстро поплыл назад. Сампунка оказалась весьма ходким судном; под парусами и по течению она мчалась со скоростью современного парового корабля. Вскоре Сан-Син скрылся за мысом.
Пейзаж становился суровее. Небо хмурилось, и река темнела все более и более…
Теплый южный ветер раскачивал тальники на берегах.
Ренье долго еще смотрел туда, где в туманной мути дождя исчезли последние строения.
«Да, теперь я один, один надолго. О! Я узнаю, как грандиозна эта таинственная река северной Азии!»
Но, глядя на мутные, пенистые волны, теснившиеся вокруг судна, Пьер вдруг подумал, что обратный путь против течения будет труден… Каких усилий будет стоить каждый его фут! Ренье готов был к любым испытаниям. Проникнуть в низовья, описать неведомый Амур, на котором, кроме казаков и маньчжуров, давно уже не был никто, открыть путь в новый край иезуитам и соотечественникам — это стоило лишений.
Ветер крепчал. Под дальним берегом пошли барашки. По темным волнам лениво проползали тенета желтовато-белой пены…
На севере, куда лежал путь Пьера, над плоскими хребтами высоко в небе синели бородатые от ливней тучи…
Ренье, держась за борта цепкими руками, с удовольствием ощущал движение корабля в страну, открытие которой принесет ему славу.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
СТОЙБИЩЕ БУРИЭ
Близ устья Уссури судно пристало к небольшому гольдскому селению.
Ренье поднялся на высокие прибрежные холмы, желая осмотреть огромную площадь вод.
Над вершинами цветущих лип и дубов, росших по склону, виднелась огромная, как море, излучина, в которой сливались обе реки. Вдали зеленели острова, а еще дальше тянулся голубой, словно прозрачный, хребет.
Внизу, на этой огромной водяной площади, одиноко стояла сампунка с голой мачтой, на которой, как гусеница, улегся свернутый соломенный парус.
От сампунки отошли две лодки. Ренье посмотрел в трубу. Дыген куда-то поехал.
Когда миссионер спустился вниз, толстый маленький Сибун — помощник Дыгена, оставшийся на сампунке, — объяснил, что его хозяин должен прогнать хунхузов, появившихся поблизости.
Пользуясь случаем, Ренье познакомился с гольдами из селения и проводил время в их юртах. Между прочим, они рассказали ему, что в соседнюю деревушку приехал человек с седой косой и острым носом. Вместе с ним ездят двое работников, один из них болен цингой. Старик уговаривает народ молиться железному божку, у которого руки прибиты к кресту.