– Какая красота! – невольно восхитилась она, не в силах оторваться от созерцания изумительной панорамы.
– Дух захватывает! Правда? – согласился с ней Фрейзер. – В такие минуты я особенно жалею, что у меня нет никаких способностей к живописи. Я могу лишь восхищаться изобразительным искусством, могу верно оценивать то или иное полотно, могу наконец с выгодой для себя продать картину, заработав на этом кучу денег.
– Но ведь вы же занимаетесь своим делом не только ради денег, – не согласилась с ним Роза, в глубине души страшно довольная тем, что нашлась хоть какая-то тема для разговора. Всю дорогу сюда они проделали в молчании. Обменялись поначалу парой реплик, а потом разговор и вовсе сошел на нет. – Не ради же денег вы явились тогда ко мне домой. И не из-за денег разыскивали моего отца по всей стране. И потом… приложили столько усилий, потратили столько времени и… денег, чтобы вернуть его к трезвому образу жизни. В сущности, вы спасли ему жизнь.
И мою тоже, подумала она про себя, несмело взглянув на Фрейзера. Красивой формы нос, чувственный рот, крепкая челюсть. Она вдруг почувствовала непреодолимое желание погладить его по щеке. Все происходящее казалось ей сном. Она сидит рядом с Фрейзером, а кругом такая красота. Все то темное и грязное, что было связано в ее жизни с Ричардом, отступило куда-то прочь, далеко-далеко, словно ничего этого и не было вовсе. Конечно, Роза понимала, что ее будущее отнюдь не усыпано цветочными лепестками. Придется много работать, чтобы стать на ноги, да и Фрейзер… Он видит в ней всего лишь дочь своего ценного клиента, приятную собеседницу, с которой можно провести вечер, не более того. Едва ли он догадывается, что для нее он стал воистину той второй половинкой ее души, которую она так долго мечтала обрести.
– Я искал вашего отца прежде всего потому, что высоко ценю его как художника. Его лучшие творения совершенны, я не боюсь утверждать это! И мне хотелось стать тем человеком, который откроет миру творчество этого художника. Короче говоря, если быть до конца честным, то мне нужен был своеобразный кредит доверия со стороны других ценителей искусства. Вот найду его, думал я, и сделаю себе имя, – Фрейзер улыбнулся. – А нашел я спившегося вконец, одинокого и никому не нужного человека. Его ничто не интересовало в этой жизни, кроме выпивки. Глядя на Джона, я понимал, что если он и дальше продолжит жить так, как жил, то протянет недолго. И тогда я решил рискнуть, сыграть в своеобразную рулетку, если хотите. Вложил немалые средства в его лечение, отмыл его и привел в божеский вид. Я рассудил так: если Джон все же выживет, то у меня еще будет шанс раскрутить его имя в художественной среде. Так что, как видите, мною двигали отнюдь и не только исключительно благородные мотивы.