– Ну, хватит, девочки, спорить! – примирительным тоном сказала Дженни. – Разве ты не видишь, Шона, что наша козочка вернулась домой в дурном расположении духа? Не расстраивайся, душа моя! Ты абсолютно права! Это только к лучшему, что он тебя не поцеловал. Сама понимаешь, сколько всего всякого может подняться со дна, стоит только замутить воду. А вот то, что тебе хотелось, чтобы он поцеловал тебя, это – факт. Я права?
Роза долго лежала в темноте без сна. Было непривычно спать одной, не слышать рядом ровного сопения Мэдди, не видеть ее тельца, свернувшегося калачиком под одеялом. Прежде чем улечься в постель, она снова позвонила отцу, и тот довольно раздраженным тоном доложил ей, что Мэдди наконец-то угомонилась и теперь крепко спит в своей крепости. Так она решила отныне называть комнату, заставленную книгами и коробками, в которой ее разместили. Она поужинала тостами и сыром, много рисовала, потом устроила деду экзамен по теории цвета, но в конце концов сама попросилась в кровать. В какой-то момент, когда ветер стал завывать под крышей, внучка, правда, немного разволновалась, но дед тут же объяснил ей, почему и отчего все происходит, и велел впредь не забивать себе голову всякой чепухой. И Мэдди тут же успокоилась.
– Замечательно! – обрадовалась Роза. Слава богу, обошлось без привычных капризов дочери. Ребенок даже не потребовал срочно доставить ей маму. – Тогда я приеду за ней с самого утра!
– То есть ты все же даешь мне какое-то время для сна, да? – ворчливо пошутил Джон.
– Прости, что доставила тебе столько хлопот! – устыдилась Роза. – Большое тебе спасибо! И доброй ночи!
Джон отключился, ничего не сказав в ответ.
Было далеко за полночь, а Роза все еще пребывала в мучительных раздумьях. Она лежала неподвижно, натянув одеяло почти до самого подбородка. Нет, она ни за что на свете не соблазнится на предложение Теда. Она переоделась в ночную сорочку с глухим воротом и с изображением ярко-желтого мультяшного цыпленка на груди, потом решительно вскарабкалась на свою односпальную кровать с твердым намерением пролежать в ней до самого утра. Больше никаких шашней с сыном хозяйки!
Но сон не шел. В голове роились бесконечные мысли, образы, обрывки картин прожитого дня. Неужели со всем тем ужасным прошлым, которое связано с Ричардом, уже покончено? Раз и навсегда! Но не все так просто! И, конечно, Шона права. Впереди ее ждут не только розы, но и тернии. Много терний, гораздо больше, чем она это может вообразить себе сейчас. Наверное, та эйфория, в которой она пребывает все последние дни, – это всего лишь своеобразная реакция организма на перенесенный стресс. Спад напряжения и огромное облегчение от того, что все самое страшное уже позади. Вот отсюда и ее эйфория. Но ведь ей и в самом деле больше не нужно ничего бояться! По крайней мере, сегодня.