На все вопросы я только улыбнулся. Взгляды проигнорировал. А затем выудил из-под мантии толстую тетрадь в красной обложке с золотым тиснением и торжественно поклонился.
— Прошу прощения, дамы и господа, за то, что так грубо нарушаю регламент.
— Ты всегда его нарушаешь, — сердито прошептал Нич, недовольный моим самоуправством, но я сделал вид, что не услышал.
— Я хотел сделать это позже, но потом рассудил, что так будет лучше. Мастер Умдобр, помните наш разговор по поводу редких книг?
У ректора поднятые брови замерли, да так и застыли, словно приклеенные.
— Э… Да, молодой человек. Неужели здесь то, о чем вы мне говорили?
— Нет. Те лекции до сих пор находятся в моем замке — я их, как вы понимаете, не мог забрать. Это нечто гораздо большее. — Я с улыбкой протянул тетрадь целителю. — Мастер Ворг, не могли бы вы передать ее господину ректору?
— Что это? — хмуро осведомился старик, с подозрением забирая тетрадь, но потом его взгляд упал на вензель в углу. — С-свят-тые… небеса.
Что ж, оно и понятно: этих инициалов мир не видел почти пятьдесят лет. Простые такие буквы: «В», «Ш» и «И». Я еще помню времена, когда в гильдиях не было тех, кто не знал, что они означают. Сейчас все, конечно, печальнее — вон Свим и фон Берден даже бровью не повели. Краш, судя по наморщенному лбу, что-то такое начал понимать. А вот старики хорошо меня помнят. Именно на это и был расчет.
Я демонстративно не заметил, как дрогнули руки мастера Ворга, принявшего бесценный дар, словно то была ядовитая змеюка, а веки устало прикрылись, будто неожиданная находка оказалась для него слишком тяжела.
— Я нашел ее в семейной библиотеке, — сообщил всему залу я и снова поднял взгляд на окаменевшего в своем кресле магистра. — Наследство моего отца и деда. Рукописи человека, которым я в свое время искренне восхищался.
Да. Себя я всегда очень любил.
— И которого так же искренне почитал.
Естественно. Сколько нужного и важного я тогда сделал! Как же такого замечательного человека не почитать?
— Насколько мне известно, — продолжил я уже в полной тишине, потому что на тетрадь теперь смотрели с неподдельным интересом, растерянностью и даже нескрываемым вожделением, — эти записи попали в семью Невзунов несколько… нечестным путем.
Ну это я еще преуменьшил. Вон как неверяще округлись глаза Лонера. «Ты правда собираешься это сделать?!» — говорил весь его вид. На что я едва заметно сощурил глаза, и лицо старого мэтра вновь превратилось в непроницаемую маску.
— Поэтому я и решил взять их в академию. Это считавшиеся утерянными записи бывшего главы Темной гильдии — мэтра Валоора да Шеруга ван Иммогора. Чистовые записи, как вы понимаете, которые я решил и, как мне кажется, просто обязан передать в достойные руки.