— Хорошо. А тело?
— Ранозаживитель уже работает. Через полчаса на теле не останется каких-либо следов, даже с учетом того, что леди не особенно осторожничала.
Я задумчиво тронул ухо Зубищи.
— Для меня она ничего не передавала?
— Бросила на бегу, что согласна, и тут же умчалась через портал, предупредив, что вернется вечером. Что-то вы ей там обещали. Алтарь я подготовил, амулеты активировал, защиту поставил, тело обмыл. Ждем только вас, мэтр. Когда будем начинать?
— Сейчас приду, — кивнул я, жестом отпуская распрямившегося мэтра, в глазах которого теперь горел почти прежний огонь.
Модша коротко поклонился и, юркнув за дверь, помчался заканчивать приготовления.
— Не слишком ли рано? — осторожно высказал свои сомнения вынырнувший из соседней стены Глюк. — Хозяин, вы же только один раз попробовали на людях… Может, стоит провести второй эксперимент на ком-то менее важном? Испортить такое удачное тело было бы обидно.
Я неопределенно пожал плечами.
— Нич больше не может ждать — жизни в нем осталось на несколько часов. Не бойся — то, что получилось однажды, я всегда сумею повторить снова. Ворг тоже поначалу сопротивлялся, а воля у него была покрепче, чем у этого недоучки. Так что серьезных проблем не будет.
— А сам Нич?
Я тяжело вздохнул.
— Пока еще спит. Я не рискнул его отпустить в таком настроении насовсем, но вряд ли смогу поддерживать жизнь в этом теле после полудня. Так что ближе к вечеру жди грандиозный скандал, но не смей обращаться к нему по старому имени. Мастер Твишоп умер. Такого человека никто из нас больше не знает. Теперь в этом доме будет жить ворчливый, упрямый, вечно всем недовольный мастер Лиурой, которого иногда, под хорошее настроение, можно будет назвать Ничем. Полагаю, первое время наш новоявленный мастер будет несколько неловким. И может не уследить, скажем, за огненным шаром или рукотворной молнией. Накладывать ограничения на его дар я не буду — и без того наслушаюсь обвинений досыта. Хотя постараюсь сделать все, чтобы он как можно скорее вернулся к привычному образу жизни.
— Что же вы тогда ему об этом не сказали? — удивился Глюк. — Зачем только напомнили о прошлом, не объяснили, почему переселили его дух в старое тело? И не предупредили, что не хотели рисковать новой человеческой оболочкой, поэтому провели пробное переселение в ту, которую не жалко потерять?
— Когда успокоится, сам поймет, — отмахнулся я. — В том числе и то, что раскаяние не имеет смысла без прощения. А прощение еще нужно заслужить. Что же касается моих мотивов… Не забывай: я все такой же старый, вредный и гадкий некромант, как раньше. Только теперь — с налетом светлого лоска и доставшейся от Гираша привычкой изощренно измываться над ближними.