Свидетель запускает пятерню в свою поредевшую шевелюру, треплет и терзает ее. Ему страшно и мучительно, но, в сравнении с предыдущим смятением, это чувства известные, освоенные, осознаваемые. Самоконтроль возвращается, он начинает приходить в себя.
– Скажите, зачем она… зачем она это сделала?
Игнорируя вопрос, Дим запрокидывает голову и отхлебывает из бутылки «моршинскую». Вытирает губы кулаком, слегка подмигивает Сергею и говорит:
– В связи с этим хочу спросить. Давно ли вы перестали трахаться с Петровской?
– Что?.. – свидетель давится воздухом.
– По чьей инициативе и как давно прекратились сексуальные отношения между вами и покойной?
– Я не… вы неверно…
– По какой причине вы бросили ее и в каких словах сообщили ей? Почему вы ожидаете от меня обвинения в смерти Катерины Петровской?
Свидетель мотает головой из стороны в сторону – судорожно. Шепчет:
– Я… нет, простите… Да, я… но нет. Я не знал… не ждал…
Дим встает, неторопливо движется вокруг стола, вокруг сидящего мужчины во фланели, и отрывистыми снайперскими выстрелами мечет фразы.
– Вы были любовниками. Секс был истерически страстным, что для вас характерно. На тумбе в коридоре, прижав женщину спиной к стене. На кухонном столе. Вы любили, чтобы она была в сапогах. Иногда в шляпке. Около месяца назад расстались. Причины не знаю. Возможно, ваша жена. Та, что тщательно стирает и гладит ваши рубашки. Ключ от этой квартиры остался, однако же, у вас. Катерина не отобрала его, то есть, надеялась, что вернетесь. Сегодня вы вернулись.
– Да, подождите, постойте! – вдруг восклицает сидящий и рвется встать. Дим, стоя за его спиной, кладет руку на плечо и прижимает к стулу.
– Вы отперли дверь своим ключом, прошли в ванную комнату, где нашли уже мертвую… Напугались, конечно… Позвонили… Да? Или иначе? Вы пришли, подарили гладиолусы, помирились, под предлогом сексуальной игры заманили в ванную. Там, приставив пистолет к затылку, принудили выпить стакан вонючей жидкости. С божественным удовольствием наблюдали, как обнаженная женщина умирает, сплевывая кровь себе на грудь. Затем избавились от пистолета, уничтожили отпечатки и вызвали нас, представляя дело самоубийством. Такая версия допустима?
– П-послушайте, – свидетель оглядывается, умоляюще смотрит снизу вверх. – Я ни в чем не виноват. Да, мы рассорились, не виделись три недели. Сегодня я пришел, захожу в ванную, там… там… Вобщем, она уже была. Я позвонил. Все, что сделал – это спрятал обручальное кольцо, да. А пистолета никакого не было, да и некуда его девать, вы же все проверите.