В суде Василий и его адвокат упирали на состояние аффекта. Нашли немало свидетелей тому, что по жизни Василий Малахов – мужик нормальный, не агрессивный, безо всяких вспышек. Даже не особо пьющий, хотя и слесарь… А позже, в тюрьме, осознал он правду: не в аффекте было дело, хотя аффект он помнил хорошо – эту кровавую пелену на глазах, сквозь которую сам не видишь, что делаешь. Причина беды – в Юрии. Он проклял приемного отца. Специально выбрал девку, что во всем лучше матери, показал бате, помозолил глаза, а потом еще соорудил какое-то заклятие – и в Василия вселился бес.
Если бы Василий понял это перед судом… то все равно не сказал бы никому, даже адвокату. Во-первых, никто бы не поверил. А во-вторых, слишком страшно было говорить о таком. Он-то слыхал о сглазах, но это такое было – в селах старые бабки что-то ворожат, кому-то мелкие пакости делают. Тому икотка, тому чесотка, этому – приворотное зелье. Но чтобы толковый умный мужик, выпускник института, околдовал собственного батю и настроил на убийство – этого факта мировоззрение Василия вместить не могло. Трескалось и рвалось на куски при попытке впихнуть.
Он перевел дух и глянул на Марину с надеждой. Она ему верила, от того становилось одновременно и легче, и страшнее.
– Что скажешь, госпожа следователь? Есть у тебя объяснение?
– Нет, – сказал Марина. – Не знаю, как и зачем он убил тех троих. И тем более не знаю, зачем – свою мать.
– Но веришь мне?..
– Могу поверить. Только одного не хватает. Если Юрий и вправду убил Лену твоими руками – зачем ему это? Она обижала его? Или ты?
– Лена очень любила его… прямо души не чаяла. А я… ну, давал подзатыльник иногда. Но это ж не такое, за что мстят. Даже никогда до слез не доходило.
– Тогда зачем он избавился от вас двоих?
– Хрен его знает. Может, ради квартиры… У нас двухкомнатная тут, в Полтаве.
– И она отошла Юрию?
– Что значит – отошла? Я, вроде, жив еще. Но ключи – у него. Может, шалаву свою поселит. Или сдаст хату – прилично капусты накосит, за пятнадцать-то лет…
Вскоре мы ушли. Говорить больше было не о чем. Я лишь спросил фамилию девушки Лены, но Василий не знал ее. Лена – и все тут.
То, чего нет
Мы разыскали харчевню поприличнее, расположились за крайним столиком. Сделали заказ: я наугад ткнул меню, Марина потребовала «самое мясное», и ей пообещали отбивную с картошкой. Когда официант отошел, Марина выпалила:
– Нет, нет, и не надейся поумничать первым! Сначала я!
От холодной стервы-следователя не осталось и следа. Передо мною – снова Мариша, жизнерадостная холеричка, фанатка футбола и рока. Я кивнул: