С любопытством изучая убранство небольшого крыльца, я тут же переключила свое внимание на фотографии, которые висели, казалось, по всему дому – начиная с прихожей. Они были разными: черно-белыми, старыми и немного потертыми даже за стеклом фоторамки; потом цветными, но словно из другой эпохи. Почти на всех снимках был Тимур – с самых пеленок до взрослого возраста.
- Это Игорь? – спросила я, обратив внимание на одну из них.
- Да.
- И ты? – приподняв брови, снова вернулась к снимку.
Легкое движение сбоку подсказало, что он пожал плечами.
- А ты умеешь улыбаться, - протянула, разглядывая, как молодые совсем парни стоят в обнимку и улыбаются.
Так широко и открыто… Почти наивно, вот только светлый камуфляж, автоматы на широких плечах и пустыня вокруг говорят о том, что наивности в этих улыбках нет совсем. Просто один из тех кадров, когда щемит сердце – ведь в следующую секунду их могло не стать. И этот снимок вполне мог бы оказаться последним.
Бросив сумки у лестницы, Тимур мягко подтолкнул меня вглубь дома:
- Пойдем.
Тот момент, как я представилась отцу Агеева и уселась за стол напрочь вылетел из моей головы. Я могла только кивать, как неваляшка, натянуто улыбаться и прятать глаза, едва Марат Асмарович удостаивал меня взглядом.
Угощений было много – все блюда национальной кухни с непривычными и сложными для меня названиями. Особенно мне запомнился казылык – что-то наподобие домашней колбасы.
- А это кыстыбый, - протянув мне блюдо с лепешками, Адиля пояснила приглушенным голосом, - С картошкой. Попробуй.
- Спасибо.
Тимур о чем-то тихо разговаривал с отцом – естественно на татарском. Марат Асмарович изредка качал головой, потом кивал, потом что-то говорил, и я надеялась только на то, что обсуждают они не меня.
Медленно жуя, я разглядывала фотографии на стене – их здесь было много и на всех были запечатлены посиделки вот за этим столом. Казалось, что он с годами не менялся – кружевная скатерть, тарелки с незамысловатым цветочным узором, забавная сахарница в форме клубники с крышкой-черенком. Красная треугольная салфетница с белоснежными салфетками, и простая хрустальная ваза – на некоторых снимках в ней были простые полевые цветы, на других букеты роз, на иных тюльпаны или ирисы.
- У вас так много фотографий, - вырвалось у меня, - А кто это? – кивнув на снимок, где за столом сидел Тимур, какой-то мужчина и девушка в платке, я повернулась к хозяйке дома.
Адиля вздохнула и едва заметно качнула головой.
- Илона, - неожиданно обратился ко мне глава семейства, - Тимур говорит о том, что у Игоря и вашей сестры, кажется, родился сын?