– Тогда следи за чайником, а я пошла одеваться, – и моя подопечная исчезла в комнатах.
Минут через десять она вернулась, благоухая духами.
– Чайник давно вскипел, и я его выключила.
– Подогреем еще раз, – весело откликнулась Анна и снова включила газ.
– Какие у нас планы на сегодня? – спросила я.
– Как обычно: утром провожаем, вечером встречаем.
– И все?
– И все, – сказала моя подопечная и со всех ног бросилась к сумке, в которой внезапно проснулся телефон. Она поднесла его к уху и сказала:
– Да! Не может быть! – Она оглянулась на меня, слушая собеседника. – Сейчас приеду, – Анна положила телефон обратно в сумку и подошла ко мне: – Сегодня как вчера. Ты будешь сопровождать меня в офис.
– Что-то случилось?
– Есть немного, – сказала Анна, сдерживая гнев. – В нашем офисе все перевернуто вверх дном. Будем разбираться, кто это сделал. – Она выключила чайник, повернув ручку горелки: – Идем, попьем кофе на работе, – и пошла в прихожую надевать туфли и плащ.
Я подождала, пока она оденется, и первой вышла из квартиры. Приподнятое настроение улетучилось так же быстро, как пришло. Теперь я ломала голову, кто мог проникнуть в офис Горенка и устроить там беспорядок. Но думать об этом было рано: ни я, ни Анна не знали истинных масштабов разгрома, а если нет фактов, то невозможно сделать и выводы.
* * *
На проходной нас остановил контролер и попросил меня предъявить документы.
– У нас ЧП, поэтому директор не велел пускать посторонних.
– Я не посторонняя, – ответила я, – я – телохранитель. Все документы у меня с собой, – я вынула лицензию, паспорт и рекомендательное письмо из отдела по борьбе с организованной преступностью.
Контролер мельком взглянул на кипу бумаг, вздохнул, но пропустил нас, сделав пометку в журнале для посетителей.
– Пропускаю на свой страх и риск, – прокомментировал он свои действия.
Контролер хотел сказать еще что-то, но Анна нетерпеливо дернула меня за рукав. Моя подопечная почти бежала, и я едва успевала за ней. Добравшись до своего офиса, Анна дернула дверь, но та оказалась заперта.
– Странно, – сказала она, ни к кому не обращаясь, и достала свой ключ. Открыв дверь, Анна замерла на пороге. Я заглянула через ее плечо и обомлела: вся аппаратура лежала на полу, ящики столов были вывернуты, а их содержимое высыпано где придется. В общем, разгром был полный, и Анне предстояло определить его масштабы.
Моя подопечная осторожно вошла, перевернула опрокинутое кресло, села в него и заплакала. Я подошла к ней и стала успокаивать, но она не поддавалась на уговоры. Наконец Анна успокоилась сама, но на нее нашел ступор, какой бывает с впечатлительными натурами после сильного стресса. Она сидела и смотрела в одну точку, вместо того чтобы начать наводить порядок.