— Скажем, за неделю до Праздника лета? Мы могли бы собрать всех гостей в Мортенхэйме.
Еще одна радость. В Лигенбурге уже вовсю идет подготовка к Празднику лета. В парках высаживают цветы — когда сплошными коврами, когда в виде узоров. Через пару недель начнутся летние ярмарки, в главную ночь лета улицы и площадь короля Витэйра заполонят потоки людей, которые будут танцевать и загадывать желания. В эту же ночь состоится Королевский бал, но лично я в это время хотела бы крепко спать с плотно закрытыми окнами.
— Ваша светлость, я польщен, — Анри внимательно посмотрел на матушку, — но поскольку прием касается нас обоих, сначала стоит спросить мою жену.
Я все-таки подавилась. Орешком.
Закашлялась, созерцая растерянные лица — все до единого, даже Винсент, едва не уронили челюсти на тарелки. Невозмутимым остался только Альберт, он откинулся на спинку стула, глядя на нас со странной едва уловимой насмешкой.
— Что скажешь, Тереза? — негромко спросил Анри.
— Я бы предпочла с этим повременить.
Он накрыл мою руку и улыбнулся матушке. Так, что я на всякий случай отложила ложечку — не хотелось погибнуть во цвете лет от удушения десертом. Никогда не думала, что мой муж умеет так смотреть: на равных, но в то же время так мягко и внимательно, словно вся вселенная сосредоточена в сидящем перед ним человеке. В данном случае — на ее светлости, герцогине Илэйн Биго.
— Что ж, думаю это будет разумно, — отозвалась та. — Ваша забота о чувствах моей дочери восхитительна.
Вот так просто — и никаких поджатых губ и холода в глазах?
Опомниться я не успела, воцарившуюся тишину разрядил звонкий голос Луизы:
— Граф, я забыла, чем питаются гигантские пещерные слизни?
Демоны тебя раздери, Анри Феро! Мог ты просто сказать: «Да, давайте устроим этот дурацкий прием!» — я бы пережила. Нет, тебе зачем-то потребовалось играть в джентльмена, хотя ты им отродясь не был.
Я ударила кулаками по коленям — так, что Мэри вздрогнула и едва не выронила щетку. Она только что помогла мне раздеться, и я сидела перед зеркалом в накинутом поверх сорочки халате. Весь вечер Анри не отходил от меня ни на шаг, но по дороге домой мы молчали. Он не пытался завести разговор, а я и подавно — от него по сиденью лишь чудом не расползался иней. В гостях у Винсента и в экипаже рядом со мной были два разных человека.
— Миледи, позвольте?
Я раздраженно дернула плечом, но все-таки кивнула, и камеристка принялась расчесывать мне волосы. Настроение портилось с каждой минутой. Нет-нет, но я поглядывала на дверь в надежде, что он войдет, нахально улыбнется, выставит Мэри — пока его время еще не истекло, и все будет по-старому. Вот только время шло, а Анри не шел. Даже Кошмара нигде не наблюдалось, хотя я уже привыкла к тому, что этот кот постоянно путается под ногами и осыпает шерстью все, к чему прикасается.