– Вы или, вернее, первенец вашей матери, коим оказались вы, должны стать наследником лорда Невилла, поскольку своих сыновей у него нет и не было.
Дункан почти рухнул на стул.
– И это все?
Сэр Генри никак не мог сообразить, как уговорить парня. Любой другой на его месте наверняка посчитал бы этот день счастливейшим в жизни! Еще бы! Стать наследником богатого знатного аристократа, превратиться из деревенского мальчишки в маркиза Бирминдейла!
Но поверенный знал также, как горцы относятся к англичанам, а Дункан Мактавиш – настоящий горец. Кроме того, он никогда не видел своего деда, сэра Невилла, и нога его не ступала на землю Англии.
– Надеюсь, вы понимаете, какая это великая честь, лорд Дункан? – попытался выполнить свой долг сэр Генри.
– Никакой я не лорд, и прекратите величать…
– С этого момента – лорд, – возразил поверенный. – Титул перешел к вам вместе с поместьем…
– Черта с два! – взорвался Дункан, снова вскакивая. – Никто не превратит меня в сассенаха только потому, что это взбрело в голову какому-то старикашке!
– Но вы наполовину англичанин, – настаивал сэр Генри. В награду он получил такой презрительный взгляд, что даже поежился.
Однако Дункан уже успел обрести хладнокровие. Просто удивительно, как быстро удается взять себя в руки столь молодому человеку!
– Надеюсь, вы понимаете, что я имею полное право отказаться и от титула, и от поместья? – спросил он.
– А вы? Неужели еще не осознали, что все-таки станете маркизом Бирминдейлом?
Последовало долгое, неловкое, по крайней мере для сэра Генри, молчание.
– В таком случае, – процедил наконец Дункан, – зачем вы явились сюда, если, по вашим словам, маркиз не умер?
– Вы стали совершеннолетним. Ваша мать заверила, что именно в двадцать один год вас отошлют к сэру Невиллу, если тот еще будет жив, с тем, чтобы дедушка смог наставить вас в ваших обязанностях. Он намерен убедиться перед неминуемой кончиной, что вы остепенились и устроены, как подобает маркизу.
– Устроен?
– Женаты.
– Полагаю, он успел выбрать мне невесту? – саркастически осведомился Дункан.
– Собственно говоря, так и есть, – с величайшей неохотой признался сэр Генри.
И тут Дункан, наконец не выдержав, залился смехом.