– Кто это был? – спрашивает он.
Я выныриваю из своей задумчивости.
– Кто был кем?
– Кто это с тобой сделал? Кто заставил так волноваться?
– О чем ты говоришь?
– Когда мы переспали, это был не первый твой раз. Так кто это был? Неудачный опыт в прошлом году? Скажи мне, и я с этим разберусь.
Я выпучиваю глаза.
– Тебе не с чем разбираться! – огрызаюсь я и уж точно не собираюсь говорить ему о моем злосчастном перепихе с Келланом. – Не было… Я не… – я вздыхаю. – Слушай, знаю, что ты считаешь меня скучной.
– Я не имел в виду…
– Нет, ты прав. Я пытаюсь ей быть. Я хочу быть скучной. Знаешь, какое у меня было прозвище в старшей школе? Нора-Бора. Знаешь, что я сделала? Окончила школу. После чего весь прошлый год много тусила, стараясь исправить свой образ незаметной неудачницы в старшей школе, из-за чего меня чуть не выгнали. Я потеряла половину своей стипендии и теперь вынуждена ходить на эти встречи с деканом и…
– И появление в моем списке плохо на тебе скажется.
– От этого будет казаться, что я не воспринимаю всерьез все их угрозы о моем отчислении. А это не так. – Это половина всей правды, но единственная часть, которой я желаю поделиться.
– Я понял.
– Дело не в тебе, Кросби.
– Я это знаю, Нора.
Мы смотрим друг на друга, охваченные болью и растерянностью.
– Вам долить? – возникшее напряжение прорезает визгливый голос официантки, и мы оба подскакиваем на месте.
– Нет, – говорит Кросби, не сводя с меня глаз. – Мне хватит. А тебе?
– Нет, – говорю ей. – Принесите счет.
– Конечно. Хотите, чтобы я завернула вам остатки? – она жестом указывает на наполовину нетронутую тарелку с начос. Пару секунд назад это было блюдо с божественной сырной вкусняшкой, а сейчас просто раскисшая масса. Я качаю головой.
В ожидании счета, мы сидим в удручающей тишине. Спустя пару напряженных минут Кросби тянется через стол, чтобы забрать забытые мной монеты.
– Смотри, – говорит он, кладя себе по монетке в каждую руку. Я более внимательно слежу за тем, как он переворачивает ладони вниз, монеты звенят, соприкасаясь со столом. – Заметила? – спрашивает он.
– Не думаю, – хмурюсь я.
– Вот так.
Он вновь повторяет помедленнее. На этот раз я замечаю, как он перекидывает одну монету в левую руку, так что в ней оказываются обе, в то время как в другой ничего. Все происходит так быстро, что если бы я моргнула, то пропустила бы этот момент. Или даже если бы смотрела очень и очень внимательно.
– Вот и вся хитрость, – говорит Кросби, вновь двигая ко мне обе монетки. – Ты видишь то, что я хочу, чтобы ты увидела. А порой ты видишь то, что хочешь видеть сама.