– Нет, – отвечаю я, когда осознаю, что Кросби ждет ответа. – А ты?
– Да. Я поеду, а сразу после присоединюсь к парням на «тренировочных встречах».
– Это на следующей неделе?
– Я говорил тебе об этом.
Так и есть, он объяснил, что они делали это каждый год перед Рождеством, чтобы проверить свои успехи и лишний раз напомнить себе, не расслабляться во время праздников. Видимо они ничему не учатся, так как каждый возвращается в январе, прибавив десять фунтов в весе и страдая от похмелья, но из-за трехдневного турне по соседним колледжам они возвращаются в Бернем лишь в пятницу.
– Помню.
– Я бы пригласил тебя на ужин, если бы мог вернуться, – говорит он, неверно истолковав мою отстраненность. – Я имею в виду, если ты правда этого хочешь, то все еще можешь поехать. Я отвезу тебя обратно на кампус и снова вернусь. Это займет лишь час, так что…
– Кросби, – прижимаю пальцы к его губам. – Это не проблема. Я просто думаю, как здорово было бы иметь собственную квартиру. Каково бы было не чувствовать каждый день запах тертого сыра?
Он с облегчением ухмыляется.
– Я привезу тебе объедки.
– Объедки, которые переживут ваши «тренировочные встречи»? Спасибо, но я пас.
– Что не так с Днем Благодарения? Если ты ненавидишь зиму, а День Благодарения отмечают осенью, то это должен быть безопасный праздник.
Я закатываю глаза.
– Ничто с моей семьей небезопасно. – Мои родители, как они любят выражаться «благополучные, дружные и бывшие». По сути, они – разведенная пара, в которой каждый проживает на своей половине дуплекса, они всем говорят, что ладят, но на самом деле ненавидят друг друга. Они развелись, когда мне было десять, и никто из них так повторно и не женился, но на каждый праздник оба приводят разных «половинок» в отчаянной попытке показать, какие они зрелые. Как единственный ребенок, марширующий на этом неблагополучном параде, я бы предпочла спрятаться в сарае и поедать червей, чем сидеть на ужине с какими-нибудь ничего не подозревающими «половинками», которым не повезло показаться на празднике в тот день.
Я поделилась этим с Кросби, глаза которого округлялись по мере моего рассказа.
– Это пытка, – говорю я. – В девяти случаях из десяти на столе даже не оказывается индейки. Если не…
– Привет, Кросби.
Мы поднимаем взгляд и видим трех девушек, которые выглядят так, будто только что сошли со страниц зимнего каталога. Они машут Кросби, держа в одной руке чашки с дымящимся горячим латте и присаживаясь за соседним столиком. Непроизвольно я мысленно переношусь в день нашего знакомства, когда Кросби сам пригласил себя присоединиться ко мне за ужином, но покинул меня, когда появился кто-то получше.